1983 г. НОВГОРОДСКАЯ ОБЛАСТЬ, село Сергово, на берегу озера Ильмень. Рассказывает старожил этого села Федор Алексеевич.
«От реки Веренды, впадающей в озеро, до Новгорода было 64 села и деревни, теперь осталось 16. В нашем селе Сергово в 1936 году насчитывалось 380 коров и 200 лошадей. В июне под пар вносили навоз, теперь этого не делают, да и паров нет. Собирают зерновые по 10 ц/га, а озимой ржи до 13 ц/га. Сенокосов на личный скот не дают, хотя хозяин от своей коровы сдает за сезон более 1200 литров молока. В озере рыбы стало мало. Рыболовецкий колхоз, который несколько лет ведет отлов электрическим тралом, убивающим все рыбное население, подрывает в корне запасы здешней рыбы. А когда поставишь мережу, то она вся покрывается мазутом, — раньше за ночь по пуду ловили в нее рыбы. Тетеревов в лесах еще 25―30 лет назад было уйма, а на току пели по 18 глухарей. Теперь их нет — лес вырублен».
На вопрос, что стало с Перекомским Николаевским Розважским мужским монастырем близ устья реки Веренды, основанным в XV веке, наш собеседник ответил следующее: «Монастырь был закрыт в 1931 году и затем взорван. На его территории находился большой сад, культурное пастбище с прудами, прекрасные ухоженные пашни, с которых снимались высокие урожаи, — до 20―30 ц/га и более. Теперь все это хозяйство погибло».
Рассказывает главный агроном Новгородской опытной станции Нина Васильевна.
«Сельскохозяйственные угодья опытного хозяйства занимают 6300 га, в том числе пашня — 3354 га, остальные земли отданы под сенокосы и пастбища. Улучшенные сенокосы и пастбища занимают соответственно 693 и 626 га. В 1981 году зерновых собрали 21,4 ц/га, в 1982-м — 28,8 ц/га. Озимая рожь дала в первый год 14,5 ц/га, а во второй — 17,7 ц/га. Картофель в эти годы дал соответственно 144 и 88 ц/га, травы — 51,9 и 51 ц/га. От 1200 коров качают по 100 тонн в день навозной жижи, а хранилища рассчитаны на 3000 тонн. На поля вносится 8 т/га компостов из торфа, обмоченного в этой жиже. Но это мало помогает полям. Картофель по картофелю сажают уже 8 лет. При плодосмене урожай картофеля достигал 300 ц/га. Быстро растут стоимости мелиоративных работ. Если раньше открытый дренаж полей стоил 600―700 руб./га, то теперь — 800 руб./га, а закрытый уже стоит 1500 руб./га».
1980 г. ПСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ, деревня Мелехово, близ озера у верховья реки Алолы. Рассказывают жители этой деревни.
«Наш край был захвачен фашистами с июля 1941-го по 1944 год. Здесь проходила линия фронта, и минные поля лежали с двух сторон. И уж после войны на этих полях погибло не меньше людей, чем в военное время. В деревне до войны было 25 дворов, сейчас — 11. Еще 10 лет назад у нас выходило на работу 40 человек, теперь — не более 10. В совхозе — 25 деревень. Он организован в 1970 году из двух колхозов. До дальних деревень — 15―20 километров. При парах и навозе собирали 20 ц/га ржи, сейчас без навоза — не более 7 ц/га, а высевают 2,5 ц/га. Навоз со скотных дворов на поля не вывозится, а паров нет. Поля и сенокосы заросли лесом и кустарником. В деревнях остались одни калеки да старики — и они вымирают. Зимой совхозный скот кормят ветками с комбикормами, а сена дают всего 1,5―2 кг в день. У нас шутят иногда: надо на наших землях сделать заповедник для выращивания лосей… А вообще не радостны стали люди, смолкли их неугомонные песни. Люди смолкли — и птицы смолкли: все тихо стало!»
1983 г. Рассказывают жители деревни Страшеницы, что стоит на реке Шелонь.
«До войны у нас было 60 дворов и более сотни коров. Сейчас осталось 30 дворов и 6 коров. Живут одни старухи, и только одна женщина работает на скотном дворе с телятами. Поля запустели. Рожь дает в среднем 7―8 ц/га. Многие поля засевают поздно, и хлеба не успевают вызревать».
Со слов жителей соседней деревни Федоровки.
«Раньше в деревне было 36 дворов, сейчас — 29, в которых содержится 17 коров. Хлеба теперь вымокают, так как осушительные канавы забиты. Навоз не вывозят на поля, а раньше с каждого двора брали навоз. Председатель и бригадир колхоза живут в городе Порхове, за десятки километров, и редко бывают в деревне». В 1946―1947 годах колхозники пахали на себе. Вначале им выдали 12 рублей месячной пенсии, теперь они получают 28 рублей.
1984 г. ЯРОСЛАВСКАЯ ОБЛАСТЬ, деревня Захарьино, что расположена на берегу Рыбинского водохранилища. Беседуем с жителем деревни М. С. Ефремовым.
«В 1938 году началось выселение народа из веками обжитых деревень, а в 1941-м, когда было образовано Рыбинское водохранилище, в округе затопили более 30 деревень и сел. Вот некоторые из них: Борочек, Падуй, Копорье, Букшино, Аньгово, Грязливая, Круглица, Обухово, Боброво, Хебово, Севино, Бор, Захарьино, Михальково, Изино, Язвица, Роя, Среднево, Заозерье, Росская, Ягорба, Глушиха, Горелое, Нижний Падуй, Средний и Задний Дворы, Новоселка, Черново, Старово и другие. Во многих селах стояли чудные храмы. Затоплен удивительный по красоте город Молога, перенесен и изуродован город Весьегонск. Ушли под воду усадьба Верещагиных (знаменитых братьев — художника и маслодела), Леушинский Иоанно-Предтеченский монастырь со своими златоверхими храмами, что стоял в 12 км от села Захарьино. Вместе с тем затоплены были богатейшие луга, поля, леса, ягодники. Теперь — одни топи, болота да хляби».
1979 г. ВОЛОГОДСКАЯ ОБЛАСТЬ, село Матвеевское Тотемского района. Рассказывают жители села.
«В соседних деревнях Димитровская, Володская, Владимирская и Стража было 100 дворов и 400 га пашни, да сенокосов поболее 300 га. В наши дни осталось 100 га пашни, засеянной овсом, остальную заклеверили. Раньше сеяли рожь, ячмень, овес, лес. Рабочих возят на работу за 70 км. Вначале в этих деревнях был один колхоз, затем его объединили с Матвеевским. В 1974 году эти деревни ликвидировали. Школу закрыли в 1970-м. В наши дни только при Матвеевском сельсовете из 14 деревень осталось 6. В одной из деревень Ляпино было 30 дворов и засевалось 200 га. Ныне пашня занимает 30 га, остальное отдано под сенокос. Леса вокруг рубит Камчугский ЛЗУ в объеме 250 тыс. кубометров. Их дорубят здесь в ближайшие 10 лет, и села и деревни останутся без деловой древесины».
1982 г. Рассказывают жители села Прокшино, что стоит на реке Кеме.
«В совхозе всего десять человек работоспособных, остальные — старики и инвалиды. На уборке сена и кормов для 1000 голов совхозного скота участвуют в основном шефы — лесхоз, ЛПХ и стройучасток. Хозяйство сидит на дотациях. В округе большая часть деревень и окружающих их земель заброшены. В селе Прокшино скотный двор стоит прямо на берегу реки Кемы, и навозная жижа стекает прямо в нее. Навоз не вывозится на поля, и его скопилось столько, что в нем гибнут телята. До 30-х годов в каждом селе и деревне имелись свои ветряные и водяные мельницы. В 1964 году, когда в нашем озере было отравлено естественное рыбное население, туда решили запустить карпа, но и он не прижился, и озеро стало безжизненным. Травят лесоберезу и осину — на вырубках, чтоб елка шла, год-два стоят они с желтой листвой и затем оживают. Но при этом гибнет все живое — зайцы, тетерева, глухари и другая живность. Леса в округе вырублены. Сплав по реке Кеме идет десятилетия».
На вопрос, что стало с удивительной деревянной церковью, стоявшей на границе Вологодской и Архангельской областей, жители села Прокшино отвечают: «Уничтожена год назад».
1983 г. Рассказывает житель села Ростилово, которое расположено на тракте Ярославль — Вологда. Он живет с семьей в доме с ванной и газом. Из 66 семей, проживающих в доме, 22 имеют приусадебные участки, из них коров содержат только 3 семьи. Работает он скотником. Родился на реке Обноре в деревне, где осталось 3 дома.
«На территории Вараксинского сельского Совета с центром в селе Плоском до 40-х годов было 57 деревень. Сейчас осталось 27. В 1982 году Ростиловский совхоз собрал на круг 20 ц/га, а в 1983-м — 17 ц/га (в основном озимой ржи). Но там, где землю удобряют навозом, снимают по 40 ц/га. Большая часть навоза остается на скотных дворах. Многие сенокосы заросли. В деревне Сопелкино (где живет мать нашего собеседника. — Ф. Ш.) до 40-х годов было 50 дворов, ныне — 8 старых и 14 новых; в новых двухквартирных домах, построенных совхозом, никто не живет. Народ сильно пьет. Стали пить и подростки. На реке Обноре стояло 13 мельниц, в запрудах которой водилось много рыбы. Мололи хлеб — и для выпечки, и для кормов».