К великому сожалению, забыта и земледельческая заповедь, проверенная веками: «Выпаривай землю — получишь урожай!» Кто ж не знал еще 60―70 лет назад: по выпаренной земле нередко рожь давала больший урожай, чем по удобренной навозом. После ржи такая выпаренная земля несколько лет приносила высокие урожаи овса и яровой ржи. Многолетний пар дает о себе знать многие годы. Содержание значительных площадей пашен под паром еще в 40-е годы сказывается и поныне. Именно многолетний пар особенно важен для тех почв, где долго практиковалась лесопольная система земледелия, то есть на северных землях — олонецких, вологодских, архангельских, пермских, вятских. Бессменное возделывание льна истощило почву, и она одичала, сильно задернев под мхами и белоусом. Но после пара и такая земля дает высокие урожаи ржи и овса. Лучшие почвы требуют всего 1,5 года пара, а иногда и годового без навоза. На следующий год за паром снимали рожь по 2-польному севообороту. На менее плодородных участках рожь заменяли овсом, и тогда севооборот был иной: пар, овес, пар, овес. Затем запускали многолетний пар. Уж не говорим о том неистощимом земледелии, когда пар сопровождался унавоживанием.
А теперь едешь по обширному северному краю и диву даешься, куда же делись вековые традиции здешнего земледелия: кругом разнополье иль даже пестрополье — ни пара, ни правильного чередования культур! Где ж великий завет русского высочайшего агрономического знания, которое не иссякало в веках?
А завет этот гласил: «Хочешь быть с хлебом — выпаривай землю». Потому что искони крестьянин смотрел на землю как на существо одушевленное, которое, утомившись продолжительной работой производства хлебов, нуждается в отдыхе для того, чтобы набраться новых сил, начать работу сызнова. И до сих пор тайна такого «набирания сил земли» еще не полностью раскрыта, ибо не так просто ее познать. Потому-то землю, много работавшую, оставляли то в залежи, то в перепарье, то в зеленом пару, когда земля с весны свободно зарастает травами. Этому пару было даже название — Иванов пар. А был еще и ранний взмет пара — в первой половине мая с обязательной запашкой соломистого навоза. А самым совершенным слыл пар черный, распаханный и удобренный с осени, что и ныне водится в передовых хозяйствах. Он давал самые высокие урожаи хлебов. Иногда черный пар, при нужде, переводили в занятый паровыми растениями, посеянными с весны (овсом, рапсом, горчицей, гречихой), а иногда — и в сидеральный пар, занятый азотсобирающими и плугопольными растениями, например, на севере — репой, а на юге — кукурузой. К началу XX века пришли твердо к выводу: в будущем сельском хозяйстве страны черный пар займет преимущественно север и юг, а занятый пар — среднюю Россию. Но не исполнили этот завет земледельческий! И хоть есть у нас крохи паров (а кто посмелее — имеет и поболее), формы их настолько несовершенны, что налицо все огрехи нашего земледелия, влекущие за собой малые продуктивность и доходность сельского дела. Тут и кроется одна из важных причин нашего постоянного недобора хлеба, а местами и безхлебья!
На Севере стало частым явлением оставлять пар на песчаных или легких почвах, где питательные вещества, созданные паром, вымываются вниз. Нередко пар оставляют на жирных глинистых почвах, где он скапливает избыток влаги — и тем больше, чем непроницаемее подпочва и чем тоньше пахотный слой.
А кто ж еще полвека назад не помнил и того старинного завета, что добротно подготовленную почву надо обсеменить отборным сортовым зерном, к месту и времени наиболее пригодным. Одних мягких пшениц у нас было 663 сорта, а твердых — 160. А с народными сортами — так и поболее, пожалуй, не меньше 1000,— кто ж их тогда считал! Теперь «в ходу» 22 сорта пшеницы. Подобное случилось и с рожью, отличавшейся разнообразием именно народных сортов. Ведь бывало даже: каждому полю — свой сорт!
А там, где возделывались сады, подсолнечник, гречиха, клевер, люцерны, овощные и другие медоносные культуры, обязательно заводились пчеловодческие хозяйства, которые давали прибавку в урожае до 25―40 %. 2―3 пчелосемьи на 1 га гречихи или подсолнечника давали прибавку в урожае до 3―5 ц/га. В памяти нашей сохранилось, что гречиха раньше по урожайности не уступала зерновым, ее собирали до 20 ц/га. В некоторых хозяйствах Татарии, где этот завет не забыт, и сейчас собирают такие же урожаи гречихи.
Был завет и по мелиорации северных земель. Никогда и нигде низменное суболотное место, хотя бы и с хорошей почвой, не готовилось под пашню, зерновые. Такие земли только и годились под покосы.
А был еще стратегический завет земледелия: усиление скотоводства, что способствовало повышению производительности русского земледелия, требовало пересоздания сельскохозяйственного строя и лада, великого труда и терпения со стороны земледельца. И все шло к тому: к установлению равновесия между производством хлеба и животных продуктов, к ограничению возделывания зернового хлеба в средней черноземной полосе, где к началу века уже не было ни клочка луговой земли, и к увеличению площади производительных земель на севере, где все еще земледелию отводилось мало места. По рассказам сельских тружеников, приведенным выше, мы видели, как эта стратегическая задача порушалась. Но в глубокой основе сему порушению предшествовало забвение еще более важных законов, чем земледельческие. Законов экологических и нравственных.
Предав забвению вековые земледельческие, экологические, хозяйственные и нравственные законы жизни человека, мы оказались на пороге таких событий, которые грозят нам тяжкими, а может быть, непоправимыми бедствиями. Вот один из признаков того.
Россия на протяжении длительного исторического времени была мировой житницей. И если раньше она всегда была центром вывоза жизненных припасов, и в особенности хлеба, то в наши дни все больше становится мировым иждивенцем.
Подумать только: в начале второго десятилетия нашего века Россия собирала около половины мирового урожая ржи, по сбору ячменя и овса занимала первое, а по пшенице — второе место в мире! Шесть месяцев в году она кормила хлебом всю Европу. Заглянем в справочники и увидим, что в 1911 году (даже не столь урожайном!) Россия вывезла 13 млн тонн зерна, в том числе 4 млн тонн пшеницы и 4 млн тонн ячменя, 74 тыс. тонн масла животного, 156 тыс. тонн семян льна, 83 тыс. тонн семян кормовых трав, 54 тыс. тонн пеньки, 16 тыс. тонн домашней птицы и битой дичи. За границу было отправлено около 100 тыс. лошадей. Для сравнения укажем, что привоз хлеба в том же 1911 году составил всего 150 тыс. тонн (в основном сортовой ржи). В наши дни он составляет десятки миллионов тонн! На душу населения в 1913 году производилось 544 кг зерна (вместе с овсом), а в 1980-м — 510 кг. Сбор волокна в 1911 году достигал 347 тыс. тонн, а в 1980-м — 284 тыс. тонн. В том же 1911 году на 1 га пашни (в пересчете на крупный рогатый скот) приходилась одна голова скота, а в 1980-м только 0,6 головы. Обеспеченность лугами в 1911 и 1980 годах была равна соответственно 24 и 15 %. А вот средняя урожайность некоторых культур в 1911 и 1980 годах в целом по России и СССР соответственно: пшеница озимая — 10 и 10,1, пшеница яровая — 7,3 и 6,6, кукуруза — 9,4 и 13,8, ячмень озимый — 6,5 и 8,6, ячмень яровой — 9,2 и 10,8, овес — 8,9 и 8,3, просо — 7,2 и 7,4, гречиха — 5,1 и 6,4, зернобобовые — 7,0 и 6,9, лен — 3,4 и 3,4 ц/га.[6] По России средняя урожайность за 1976―1980 годы яровой пшеницы не поднялась выше 13,2, Казахстану — 10,7 ц/га, где и озимая пшеница, не дала более 12,5 ц/га! А кормилица наша — рожь озимая — в среднем за эти же годы давала по РСФСР лишь 12,3, Украине — 17,8, Казахстану — 4,9, Латвии — 18,2 ц/га! Даже в центральночерноземных областях средняя урожайность зерновых на лучших и богатейших землях не поднялась выше 24 ц/га![7]
Особенно в тяжелом положении оказалась наша северная земля, которая считалась житницей страны, спасавшей ее не раз в трудные годины.
Север был искони ячневой, ржаной, гречневой да овсяной кормилицей России. На овсах, выращенных здесь, откармливались табуны лошадей, на которых держалось северное земледелие. Ржаная мука Севера славилась на всю Россию. Закупки ее вели западные страны. Но Север был и одеждой российской — основным поставщиком льна — самого драгоценного, самого дорогого из волокон! Теперь называемые нечерноземными российские губернии собирали 254 тыс. тонн льна, в том числе Вятская давала более 23 тыс. тонн, а Тверская — более 41 тыс. тонн этого драгоценного продукта. Уж не говорим о том, что эти же земли были всероссийской масленицей: еще и теперь в памяти знаменитое вологодское масло — продукт столь же знаменитых вологодских лугов да любовного ухода за скотом!
6
Русский календарь Суворина. М., 1913; Народное хозяйство СССР, 1922―1982: Юбил. стат. ежегодник. М., 1982.