— Нормально, — ответила я. — Приятно.
Так оно и было — когда мы этим занимались. Как будто в который раз смотришь сериал «Друзья»[36]: комфортно, уютно и точно знаешь, что произойдет в следующий момент.
— Гм… — с сомнением хмыкнула Вик. — Только и всего?
— Вик, мы уже пару лет вместе. Это нормально. На самом деле даже очень хорошо!
— Ладно, но, может быть, тогда все дело в том, что ты запаниковала из-за решения Тома перенести ваши отношения на следующий уровень? — продолжала развивать свою мысль Вик. — Может быть, ты просто к этому не готова?
Я покачала головой.
— Он уже несколько месяцев об этом помалкивает. Если бы заговорил — я бы тебе сразу рассказала. Он просто горел желанием начать подыскивать жилье для нас, а потом к нам переехал Пауло — и все. Словно того разговора и не было вовсе.
— Эл, — медленно выговорила Вик, — а ты ни разу не думала о том, что, возможно, ты никогда не будешь готова… выйти за Тома?
— Я… я не знаю.
Наши слова легко парили в воздухе вокруг нас, а на сердце у меня вдруг стало невероятно тяжело и тоскливо. Ведь, услышав сказанное Вик, я впервые поняла, что испытываю серьезные сомнения насчет себя и Тома. И дело было не только в том, что он раздражал меня занудным отношением к мелочам, и не в том, что я удручала его своим беспечным отношением к безопасности жилища. Проблема была куда серьезнее. И все же для меня не возникало вопроса, люблю я Тома или нет. Я его определенно любила. Когда я думала о людях, которых люблю — о маме, папе, о Френ, Филе и Вик, — я всегда точно так же думала о Томе.
Я снова посмотрела на него, идущего впереди с Люком. Они остановились, уселись на траву и стали поджидать нас. Я вдруг пожалела о том, что вообще завела с Вик такой разговор. Лучше бы ничего ей не говорила, и тогда это не стало бы реальным. Осталось бы только в моих мыслях, и мне ничего не надо было бы делать. Возможно, именно поэтому я непроизвольно солгала Гретхен. Пыталась справиться с тем, с чем избегала сталкиваться.
— Я знаю, ты любишь Тома, — осторожно проговорила Вик, словно прочла мои мысли. — Я его тоже люблю. Я люблю вас обоих. Но знаешь, еще мне кажется, он любит тебя гораздо сильнее, чем ты его, и я не уверена, что это долго протянется.
Я в ужасе посмотрела на нее.
— Прости. Я бы ничего не сказала, пока верила, что ты счастлива, ведь кто я такая, чтобы сомневаться, если все хорошо? Но теперь-то уж точно нельзя сказать, что все хорошо. Несмотря на этого Бэйли. Он всего лишь симптом, а не причина.
Я промолчала. Я не знала, как ответить, и была смущена до последней степени.
— И я не стану отрицать, что все в сто раз сложнее, поскольку Том хорош собой, с ним приятно появиться на людях и он готов практически на все ради тебя.
— И почему же это так плохо?
— Это не плохо. Просто все гораздо тяжелее, потому что он на девяносто процентов идеален. Проще простого было бы бросить его, будь он законченным подонком и если бы он абсолютно тебе не подходил.
— Да ладно тебе, Вик. Стопроцентно идеальных людей не существует.
Вик задумалась.
— Знаешь, ты права. Если кто-то тебе не годится — значит, не годится. А дальше уже не имеет значения, на сколько процентов они не дотягивают до идеала: на двадцать, на два — какая разница? Главное, они не то, что нужно. Вы с Томом оба такие хорошие, и каждый из вас заслуживает того, чтобы с ним рядом был подходящий человек; даже если конкретно вы не подходите друг другу. И не спрашивай меня, как узнать, тот ли он, кто тебе подходит, потому что если уж ты задаешь себе этот вопрос, то, значит, он не тот. Вот так все просто.
Больше она ничего сказать не успела, так как мы поравнялись с нашими спутниками. Да я и не знала, сколько еще смогу терпеть этот разговор. Чувство у меня было такое, словно мне на плечи легла тяжкая ноша. То, что началось как непринужденная болтовня насчет моего легкого увлечения, вдруг превратилось в нечто совершенно иное. Злой джинн наполнил воздух вокруг меня удушливым дымом, вырвавшись из бутылки.
Я попыталась улыбнуться Тому. Он снял носки и туфли и весело шевелил пальцами.
— Жарко, — признался он. — Даже не верится, что еще только апрель. Да здравствует глобальное потепление. Хорошо бы пойти и выпить чего-нибудь прохладительного и праздничного.
Я опустила глаза, посмотрела на его пальцы и заметила, что ноготь на одном из них слишком длинный. Просто-таки неприлично длинный.
— Хорошо бы тебе состричь этот ноготь, — сказала я.
— А как же я тогда буду играть на гитаре? — спросил Том, быстро обратив мои слова в шутку.