«Ты шутишь. Всю жизнь шутишь».
— Соня, мы должны пожениться, когда мы пойдем в загс?
«Никогда».
Но почему бы этого не сказать вслух? Разве не ясно, что он не понимает, не любит? Эгоист. С таким жить? Нет. Лучше одной.
— Соня!
— Никогда.
— Уходишь? Ну, дело твое. Но, в случае чего, на меня не рассчитывай. Не докажешь, что мой. Лучше делай аборт. Я тебе помогать не буду.
Соня не отвечала. Ксения выставила из кухни острый нос, с любопытством следила за Соней.
Так рухнули ее надежды. Семьи не будет. Правда, она может стать матерью-одиночкой. Но зачем это? Не в радость ребенок без отца. Завтра же она пойдет в больницу и сделает операцию.
Однако назавтра Соня не исполнила своего намерения. Она сама не могла понять, зачем медлит, чего ждет. Назначала себе новые сроки — последние, окончательные — и опять откладывала.
Но однажды утром ей вдруг пришло в голову, что уже поздно. Соня похолодела от страха и чуть не бегом кинулась к врачу. Отчаяние помогло ей преодолеть стыд и робость.
Врач сказал, что на три — четыре дня придется лечь в больницу, и тут же выписал направление в родильный дом — оказалось, что медлить нельзя.
Чтобы не растерять остатки решимости, Соня отправилась туда прямо из консультации. Тете Ане она сообщит потом, позвонит соседке на работу, а та передаст.
Это было большое здание с огромными окнами и высоким подъездом. Стояло оно в тихом, маленьком переулке. Какой-то молодой человек, задрав голову, видимо, старался разглядеть что-то в окне. Соня сначала с недоумением наблюдала за ним, потом догадалась, что это чей-то муж. Сегодня у него родится ребенок… Или уже родился вчера… Ах, если бы у них с Аркадием все было хорошо!
Но не надо об этом…
Какая широкая дверь! Соня не отворила ее — подержалась за бронзовую ручку и прошла мимо. Потом еще раз. Молодой человек заметил ее и, кажется, даже хотел заговорить. Но Соня перешла на другую сторону и присела на скамеечку. «До чего же я нерешительная, — с досадой подумала она. — Наверное, поэтому мне так не везет в жизни…»
Стоял хороший весенний день. Молодая трава пробивалась на газоне. Она была такая нежная, мягкая, что до слез умилила Соню. «Вот еще», — упрекнула себя Соня, стыдясь своей чувствительности.
Она долго бездумно сидела на скамье. Не заметила, как скрылось за облаками солнце, и на все вокруг легла легкая тень. На дороге серым облачком закрутилась пыль. Стало неуютно.
Соня вздохнула и хотела встать. Довольно ей сидеть на чужой скамье, у чужого забора. Ведь она пришла сюда за делом. Встать, перейти через дорогу и…
Интересно, если бы он родился, кто бы это был — девочка или мальчик? Очень они бывают маленькие, когда рождаются? Да, значит, она все-таки беременна. Все надеялась, что обойдется. Но пришлось идти в больницу.
А жалко… Мог бы родиться человек и не родится. Потому что она так хочет. А если бы она захотела, чтобы он родился…
«Мой ребенок, — думала Соня со странным, неосознанным упрямством. — Мой и больше ничей. Я одна могу решить, быть ему или не быть. Но… разве это еще не решено?»
Соня вдруг ощутила облегчение и радость от того, что еще может думать и решать. Еще не поздно. Он еще может остаться жить. Незнакомое прежде чувство проснулось в Соне. Да, это только ее ребенок! Она улыбнулась. Смешно. Она, такая еще девочка — на вид никто не дает ей больше семнадцати, — может стать матерью.
Нет, она в самом деле рассуждает, как девочка. Разве можно иметь ребенка, если у него нет отца?
Соня стремительно встала со скамьи, пробежала несколько шагов, снова ощутила на ладони прохладу чуть потемневшей бронзы.
— Не могу, — вслух подумала она. — Я не могу.
Без отца. А вот она сама выросла и без отца, и без матери. Тетя заменила ей родителей. Хорошая, милая тетя. Вот кто любит ее. А она, неблагодарная, все скрывает. Сначала любовь к Аркадию, теперь это.
Надо было давно все рассказать тете Ане, а не мучиться одной. Тетя Аня поймет. «Ну что ж, вырастим твоего ребенка, — скажет она. — Нам даже станет веселее с ним». Тете Ане тоже не повезло в жизни. Пусть у них, у двух одиноких женщин, будет ребенок. Ни Аркадий, ни Константин Ильич им не нужны. Обойдутся.
На минуту Соня почувствовала себя счастливой. Горячей волной нахлынула глубокая, жадная любовь к своему будущему ребенку. Никому она его не отдаст! Сама будет кормить, одевать, растить… Даже если тетя Аня… Но нет, тетя Аня, единственный близкий человек, поймет, простит и ободрит ее. Все будет хорошо.