И это вечернее солнце, и музыка, и оживленный поток людей, и старый парк, на расстоянии казавшийся огромным и густым, — все это словно сулило каждому очень хороший, счастливый вечер.
Тамара, возбужденная, нетерпеливая, смущенная и уже примирившаяся с тем, что Зина узнала ее тайну, под руку с подругой вошла в парк. К летнему кинотеатру вела посыпанная желтым песком и окаймленная по краям цветами центральная аллея. В конце ее их должен ждать Вадим.
— Все же как-то неудобно, что ты сама назначила ему встречу, — нерешительно проговорила Тамара.
— Ерунда! — отрезала Зина. — Если не хотел, мог бы сказать, что не придет. Но ведь он согласился. Наверное, уже дожидается нас… Ну, не нас, конечно, а тебя. И этот мальчишка в коротких штанишках тоже хотел прийти.
— Славка? А мне он нравится.
— Правда? Вообще-то он ничего, только ведь совсем юнец. Знаешь что, ты не смотри по сторонам, пройдем, будто прогуливаемся, пусть они нас сами окликнут.
Они шли, глядя то прямо перед собой, то друг на друга и не обращая внимания на других гуляющих. Однако никто не окликал их. Дошли до самого кинотеатра, несколько минут постояли, потом медленно двинулись назад, обескураженные и огорченные.
— Ну, я ему завтра скажу, этому Вадиму! — угрожающе пообещала Зина.
— Можешь говорить, что угодно, только, пожалуйста, меня не примешивай, — холодно ответила Тамара. — И никогда вообще не говори мне о Вадиме, я не хочу.
— В любви, пока счастья дождешься, столько приходится пережить, — со вздохом, тоном умудренной жизнью женщины проговорила Зина. — Идем к эстраде, смотри, сколько там народу. Наверное, мы уже опоздали.
В самом деле, зрители плотным кольцом собрались вокруг высокой открытой эстрады. Зина и Тамара попытались протиснуться вперед, но это оказалось нелегким делом, и они отступили.
— Надо было прямо сюда идти, — с сожалением заметила Зина.
— Отойдем подальше, лучше увидим.
Тамара молча последовала за подругой. Ни парк, ни концерт, вообще ничто на свете уже не интересовало ее, и она думала только о том, как бы незаметно уйти от Зины и отправиться домой.
Издали, со свободной площадки, вся эстрада была прекрасно видна. У микрофона стояла смуглая среднего роста девушка в простом светлом костюме, а позади нее полукругом расположился эстрадный оркестр. Усилители разносили голос девушки по всему парку. Она рассказывала по-русски содержание румынской народной песни, говорила очень старательно и четко, изредка запинаясь, видимо, забывая нужное слово и немного путая ударения. Девушка все время улыбалась, словно прося извинить ее за погрешности в произношении. Эта улыбка и голос девушки, и неправильные ударения — все было мило и просто, и зрители долго аплодировали ей еще до того, как она начала петь.
Потом пел студент, за ним выступал эстрадный оркестр. Румынские юноши в национальных костюмах танцевали народный танец. Это был очень энергичный, живой танец. Юноши высоко подпрыгивали, быстро носились по кругу и что-то залихватски выкрикивали. Тамара так увлеклась, что не заметила, как к ним кто-то подошел, и вся встрепенулась, когда рядом неожиданно прозвучал знакомый голос:
— Вот вы где! А я весь парк обошел.
Она обернулась.
— Немного опоздал, — виновато признался Вадим.
Концерт как раз кончился. Вадим взял девушек под руки, и втроем они отправились бродить по парку.
Вадим был в сером костюме, который, по мнению Тамары, хорошо на нем сидел. Под распахнутым пиджаком виднелась белая, не застегнутая у ворота рубашка. Густые волосы прямо и жестко поднимались надо лбом.
— Когда я был мальчишкой, этот парк казался мне огромным, как лес, — негромко, задумчиво говорил Вадим. — Мы тут с ребятами частенько бродили по самым глухим местам…
Они вышли к кинотеатру, и вдруг Зина звонко и насмешливо проговорила:
— Вы подумайте, стоит!
И все увидели Славку. Он стоял, опираясь на деревянную колонну кинотеатра, в неподвижной, унылой и вместе с тем решительной позе и глядел на главную аллею.
— Пойду уж к нему, — сказала Зина снисходительно и, оставив спутников, быстро направилась к своему непростительно молодому кавалеру.
Тамара и Вадим видели, как, заметив Зину, Славка с просиявшим лицом кинулся ей навстречу. Обернувшись, Зина махнула Тамаре и Вадиму рукой — мне, мол, теперь с вами не по пути — и вместе со Славкой исчезла в толпе.