В воображении Анны Андреевны возникла идиллия мирного семейства. Вечером, когда Соня вернулась с работы, тетка поделилась с ней своими мыслями. Соня разбила все надежды Анны Андреевны одним-единственным вопросом:
— Но ты ведь не сказала ему, что у меня будет ребенок?
— Это неважно… Я скажу… потом, — пробормотала Анна Андреевна.
— Вот видишь, тетя Аня. Ты боишься. Боишься потерять его. Нет, ничего мне не нужно отгораживать. Я ведь сказала, что уйду.
Соня энергично искала комнату, но, узнав, что она ждет ребенка, все отказывали ей. «Писк, пеленки, кому это интересно, милая моя?» — откровенно призналась одна старуха.
Неудачи ожесточали ее, но Соня не хотела сдаваться. И делиться своими печалями тоже ни с кем не хотела. Правда, девчата знали уже, что у нее будет ребенок, но обо всяких связанных с этим неприятностях Соня молчала.
И Вера, и все знакомые девчата относились к Соне с ласковой, даже несколько назойливой внимательностью. Соню и трогало это внимание, и раздражало. Ей казалось, что ее жалеют, а она не хотела жалости.
И все-таки Соне не удалось уклониться от помощи. Началось с разговора с Верой. Они были в лаборатории вдвоем. Вера подошла, участливо заглянула ей в лицо.
— Соня, ты чем-то расстроена?
— Нет, я ничем не расстроена, — холодно сказала Соня.
Но Веру не обманешь.
— Это неправда, — настойчиво возразила она. — Я вижу. Мне кажется, что ты должна быть сейчас такая счастливая, а ты…
— Еще бы! — усмехнулась Соня. — Счастливей не сыскать.
Вера смутилась.
— Ну, я понимаю, что тебе, конечно, нелегко одной. Мы тебе во всем поможем, только ты не скрывай, если что плохо. Разве мы тебе не друзья?
У Сони потеплело на душе. Она почувствовала, что Верины упреки справедливы. Разве она, Соня, могла бы остаться равнодушной к горестям своей подруги? Разве не захотела бы помочь?..
— С квартирой у меня неладно получается, — призналась она. — С тетей Аней я не могу остаться, я ведь тебе рассказывала, она замуж выходит.
— Уже решено?
— Да. И я должна уйти — там негде жить вчетвером. А комнату найти просто невозможно…
— Надо с Костей поговорить, — сказала Вера. — И с председателем цехкома. Они должны помочь.
— Чем?
— Как чем? Через месяц новый дом сдают. Сегодня же пойдем поговорим.
Однако ни Костя, ни председатель цехкома не могли помочь. Они вместе ходили к директору завода, и Соню записали на очередь, но это была довольно далекая перспектива.
Девчата энергично принялись за дело. Особенно старалась Зина Огаркова. Она притащила Соне уже пять адресов, но при этом все комнаты сама же забраковала. Начинала она обычно с неумеренных похвал:
— Ой, Сонька, такую комнату нашла — чудо! Большая, светлая, два окна, оба на солнечную сторону. Но… — тут Зина вздыхала и продолжала, сменив восторженный тон на огорченный: — Но хозяйка — ведьма и сквалыга. Такую цену заломила, что страшно сказать.
— Какую же? — интересовалась Соня.
— Лучше и не спрашивай, все равно, тебе не подойдет. Ты не торопись, я найду, у меня есть еще на примете.
Но Зине так и не удалось найти Соне комнату. Помощь пришла совсем с другой стороны.
Как-то к Соне подошла Устинья Петровна.
— Я слышала, комната тебе нужна? Может, ко мне перейдешь? — просто предложила она. — Я ведь одна живу.
— Спасибо, Устинья Петровна, — растерялась от неожиданности Соня. — Но как же? Я ведь стесню вас. Да и ребенок…
— Об этом нечего говорить. Ты иди, посмотри. Может, еще и не захочешь.
— Ой, что вы, Устинья Петровна! Вас я знаю, а комната — что же, лишь бы крыша была.
— Ну вот, и переезжай, хоть нынче же.
Соне показалось, что вокруг нее все вдруг посветлело, потеплело, и ей уже ничего, ничего не страшно…
Вернувшись с работы, она немного отдохнула и принялась укладывать в чемодан вещи. Растерянная тетя Аня помогала ей, а сама все приговаривала, хотя и понимала бессмысленность этого разговора:
— И зачем тебе это нужно? Сама усложняешь свою жизнь. Подумай, как трудно тебе будет одной.
Переезжать Соне помогли Вера и Костя. Они вместе приехали на такси, и едва вошли в комнату, как Соня почувствовала, что в груди у нее что-то оборвалось. Точно не на другую улицу она уезжала, а в какую-то новую, неведомую ей жизнь.
Вынесли вещи, вышли к машине.
— Ну, тетя Аня…
Соня заглянула ей в лицо. У Анны Андреевны были печальные и виноватые глаза, а уголки губ как-то уныло опустились. Соне стало жаль ее.