«А если это все-таки ты, — подумал он, — то это значит, что ты больна неизлечимо. Даже если страстно желаешь выздороветь. Выходит, ты дожидалась смерти Луиса. Ты ненавидишь нас? Или боишься? Чем объяснить твои поступки? В чем причина?»
Он сел в вертолет-такси и сказал пилоту:
— В Сан-Франциско.
«Может быть, ты сама не ведаешь, что творишь? Может быть, безумный мозг руководит тобой против твоей воли? Расколотое надвое сознание — одна половина на поверхности, на виду у нас, а другая...
Другую мы слышим.
Можно ли тебя жалеть? — подумал он. — Или тебя следует бояться, ненавидеть? Какое зло способна ты принести?
Я люблю тебя, — подумал он. — Мне небезразлична твоя судьба, а это — одна из разновидностей любви. Не такая, как к жене или к детям, но все же — любовь... Черт возьми, мне страшно. А может, Сен-Сир все-таки ошибся и ты здесь совершенно ни при чем?»
Вертолет взмыл над крышами и полетел на запад. Лопасти винта вращались с предельной скоростью.
Стоя у парадного, Сен-Сир и Харви провожали вертолет глазами.
— Надо же, получилось, — произнес Сен-Сир. — Интересно, куда он полетел? В Лос-Анджелес или в Сан-Франциско?
Фил Харви помахал рукой, и к ним подкатил вертолет. Они уселись на сиденья, и Харви сказал пилоту:
— Видите такси, которое только что взлетело? Следуйте за ним, но по возможности незаметно.
— Незаметно не получится, — проворчал пилот, но все-таки включил счетчик и поднял машину. — Не нравится мне ваша затея. Должно быть, это опасно.
— Включите радио, — предложил Сен-Сир. — То, что услышите, — действительно опасно.
— Черта с два по нему что-нибудь услышишь. Все время помехи, будто солнечные выбросы или радист-олух... С диспетчером не связаться, выручка — кот наплакал... Куда только полиция смотрит!
Сен-Сир промолчал. Харви пристально глядел на летящий впереди вертолет.
Высадившись на крышу главного корпуса университетской больницы, Джонни увидел в небе вертолет. Когда тот описал круг, Джонни понял, что его преследовали всю дорогу. Но это не имело значения.
Он спустился по лестнице на третий этаж и обратился к первой встречной медсестре.
— Скажите, где миссис Шарп?
— Справьтесь у дежурной по отделению, — ответила сестра. — Между прочим, посещение больных...
Джонни не дослушал и отправился на поиски дежурной по отделению.
— Миссис Шарп в триста девятой палате, — сообщила пожилая женщина в очках. — Но без разрешения доктора Гросса к ней нельзя, а он сейчас обедает и вернется не раньше двух. Если хотите, можете подождать. — Она указала на дверь комнаты для посетителей.
— Спасибо, — сказал он. — Я подожду.
Он прошел через комнату для посетителей в длинный коридор и вскоре оказался у двери с табличкой «309». Войдя в палату, он затворил дверь и огляделся.
У окна спиной к нему стояла молодая женщина в халате.
— Кэти! — позвал он.
Женщина обернулась, и Джонни вздрогнул, увидя кривящиеся губы, полные ненависти глаза. Кэти с отвращением произнесла:
— Гэм — человек, нужный всем. — И с угрожающим видом, вытянув перед собой руки и шевеля согнутыми и растопыренными пальцами, двинулась к Джонни. — Гэм — настоящий парень, — шептала она, и Джонни видел, как в ее глазах тают остатки разума. — Гэм, Гэм, Гэм! — И схватила его за плечи.
Джонни отшатнулся.
— Так и есть, — сказал он. — Сен-Сир не ошибся. Что ж; я ухожу. — Он попытался нашарить дверную ручку. Кэти не отпускала.
Словно порывом ветра, его захлестнуло страхом — ведь он в самом деле хотел уйти.
— Кэти, отпусти! — взмолился он.
Ногти больно впились в плечи. Кэти повисла на нем, заглядывая снизу в глаза и улыбаясь.
— Ты мертвец, — сказала она. — Уходи. Я чувствую запах, у тебя внутри мертвечина.
— Ухожу. — Джонни наконец-то нашарил за спиной дверную ручку.
Кэти разжала пальцы. В следующий миг он увидел, как вскинулась ее правая рука, как ногти метнулись к лицу, быть может, в глаза. Он едва успел увернуться.
— Я хочу уйти, — пробормотал он, закрывая лицо руками.
— Я — Гэм, я — Гэм, я — Гэм, — зашептала Кэти. — Я — один в целом мире. Я живой. Гэм живой. — Она засмеялась. — Ухожу, — удивительно похоже передразнила она Джонни. — Так и есть. Сен-Сир не ошибся. Что ж, я ухожу. Ухожу. Ухожу. — Внезапно она вклинилась между ним и дверью. — В окно! Сделай то, что я не дала тебе сделать тогда! Ну! — Кэти пошла на него, и он пятился шаг за шагом, пока не уперся в стену.
— Кэти, ты больна, — сказал Джонни. — Тебе только мерещится, что кругом одни враги. Кэти, тебя все любят. Я люблю, Гэм любит и Харви с Сен-Сиром. Чего ты добиваешься?
— Разве ты еще не догадался? Я хочу, чтобы вы поняли, кто вы такие на самом деле.
— Зачем тебе понадобилось имитировать Луиса?
— А я и есть Луис, — ответила Кэти. — После смерти он не перешел в послежизнь, потому что я его съела. Он стал мной. Я ждала этого. Мы с Альфонсом очень тщательно все продумали. Отправили в космос передатчик с записью... Здорово мы тебя напугали, правда? Все вы трусы, куда вам тягаться с ним. Его обязательно выдвинут. Уже выдвинули, я чувствую, знаю.
— Еще нет, — сказал Джонни.
— Ну так ждать уже недолго, — заверила Кэти. — И он возьмет меня в жены. — Она улыбнулась. — А ты умрешь. И все остальные умрут. — Она двинулась к нему, говоря нараспев: — Я — Гэм, я — Луис, а когда ты умрешь, я стану тобой, Джонни Бэфутом, и всеми остальными. Я всех вас съем. — Она широко раскрыла рот, и Джонни увидел острые и белые зубы.
— И будешь властвовать над мертвыми! — Джонни изо всех сил ударил ее в скулу. Кэти упала навзничь, но сразу вскочила и бросилась к нему. Джонни отпрыгнул; перед глазами мелькнуло злобное, перекошенное лицо — и тут распахнулась дверь. За ней стояли Сен-Сир, Харви и две медсестры.
Кэти застыла; Джонни тоже замер.
Сен-Сир мотнул головой.
— Пошли, Бэфут.
Джонни пересек комнату и шагнул за порог.
Кэти, завязывая поясок халата, деловито произнесла:
— Так и было задумано. Он должен был убить меня. Джонни то есть. А вы — стоять в сторонке и любоваться.
— Они отправили в космос огромный передатчик, — сказал Джонни. — Причем давно, несколько лет назад, наверное. И терпеливо ждали, пока умрет Луис. Возможно, помогли ему умереть. Идея заключается в том, чтобы добиться выдвижения и избрания Гэма, терроризируя народ. Мы даже не представляем себе, насколько Кэти больна.
— Врачебная комиссия поставит диагноз, — спокойно произнес Сен-Сир. — Согласно завещанию, я — доверенный представитель концерна и имею право защищать интересы совладельцев. Кэти будет отстранена от управления «Экимидиэн».
— Я потребую малого жюри, — сказала Кэти, — и сумею убедить присяжных в своей вменяемости. Это проще простого, да и не впервой.
— Возможно, — сказал Сен-Сир. — Но тем временем вы с Гэмом лишитесь передатчика — до него доберется полиция.
— На это потребуется не один месяц, — возразила Кэти. — А выборы очень скоро закончатся, и Альфонс станет Президентом.
— Может быть, — прошептал Сен-Сир, взглянув на Джонни.
— Потому-то мы и отправили передатчик в такую даль, — продолжала Кэти. — Деньги Альфонса, мой талант. Талант я унаследовала от Луиса. Благодаря ему я могу все на свете. Надо только как следует захотеть.
— Не все, — возразил Джонни. — Ты хотела, чтобы я выпрыгнул из окна, а я не выпрыгнул.