— Необычные люди в пещере похожи на Будду?
— Некоторые похожи, некоторые нет.
Нам с Валерием Лобанковым эта информация была особенно приятна, так как подтверждала наши смелые предположения о смешанных сомати-пещерах, с целой гаммой представителей разных земных цивилизаций.
— Как вы думаете, что толкает людей к прерыванию состояния сомати? — спросил я.
— Это должны знать ламы, — опять ответил старший Особый человек.
— Говорит только то, что знает, — тихо прокомментировал Лобанков.
— С какой целью люди входят в сомати и находятся в пещерах тысячелетия, а то и миллионы лет?
— Я думаю, большинство входит в сомати для того, чтобы увидеть будущее и сохраниться для этого.
Старший Особый человек говорил о людях в сомати, как врач говорит о пациентах, не считая это чем-то необыкновенным. Интересно, понимает ли он, что здесь заложено гораздо большее — Генофонд человечества?
— Скажите, — спросил я, — какова роль сомати-пещер? Считаете и вы, что таким образом сохраняется Генофонд человечества, то есть тот фонд людей, который может возродить человечество на земле случае глобальной катастрофы?
— Я всего лишь охраняю сомати-пещеру, и не мне судить об этом.
— Тем не менее вы посвятили свою жизнь охране сомати-пещеры. Наверное, вы задумывались над тем, что охраняете.
— Поскольку сомати-пещеры хорошо защищены, роль их для людей, я думаю, очень велика. Какова роль сомати-пещер для людей на земле — это лучше знают ламы. Но это большой секрет.
— А почему в сомати-пещере находятся не только обычные люди, но и необычные — не похожие на нас с вами? — не унимался я.
— Необычные люди очень древние. А сомати может быть очень долгим, — ответил старший Особый человек.
— Кто защищает сомати-пещеры?
— Дух.
— Чей дух?
— Его.
— Кто это «Он»?
— Это большой секрет.
— Что вы делаете в сомати-пещере, ежемесячно по три часа бывая там?
— Я смотрю, все ли там в порядке.
— А что именно? Смотрите, не упал ли камень, правильно ли положение тел в сомати?
— Не только это.
— А что еще? Молчание.
— В какой позе сидят люди в сомати?
— Люди в пещере всегда сидят в позе Будды, — ответил старший Особый человек.
— То есть ноги подогнуты под себя. А как располагаются их Руки? — стал уточнять я.
— Руки у них лежат на коленях.
— Глаза у них, как вы говорили, полузакрыты. А каково положение глазных яблок?
— Они повернуты вверх так, что виден только белок.
— Как у спящего человека, — прошептал я Лобанкову, —а у Умершего человека глазные яблоки располагаются прямо. Это доказательство того, что люди в сомати живы.
— На чем сидят люди в состоянии сомати?
— Обычно они под себя стелют тигровую шкуру.
— Почему именно тигровую шкуру?
— Не знаю.
— Вы трогали людей в сомати?
— Конечно.
— Что вы можете сказать о своих ощущениях?
— Тело плотное и холодное.
— Люди в сомати живые?
— Конечно.
— Знаете ли вы людей, которые при вашей жизни вошли в сомати? Про вашу пещеру я не спрашиваю; вы говорили, что в ваш период там никто не вошел в сомати. А в других местах? — спросил я.
— Много лет назад в этом веке один человек из Непала по имени Сурадж Баджра, которого я знал, ушел в Тибет в пещеру и вошел там в состояние сомати. Он и сейчас находится в той пещере, — сказал старший Особый человек.
— Этот человек, по имени Сурадж Баджра, смог пройти испытательную медитацию при входе в сомати-пещеру?
— Я не знаю. Он входил в сомати не в моей пещере. Может быть, он вошел в сомати в обычной пещере, где не нужна испытательная медитация. А может быть, он обладал очень высокой силой духа, как у древних людей, и смог пройти испытательную медитацию.
— Из ваших слов я могу сделать вывод, что некоторые сомати-пещеры защищены духами, а некоторые — нет. Скажите, именно те сомати-пещеры, где есть наиболее древние люди с необычной внешностью, защищены духами?
— Это секрет.
— Есть ли еще в мире сомати-пещеры?
— Да, такие пещеры есть в Непале, Тибете, Китае, Индии.
Наступило время провести третью контрольную серию вопросов, хотя мы с Лобанковым были уже почти убеждены в том, что старший Особый человек говорит правду.
— А какие глаза у людей в пещере? — тем не менее спросил я.
— Я же говорил, что у одних — большие, необычные, у других — обычные, как у людей, — сердито ответил старший Особый человек.
— А какой у них череп?
— Я же говорил, что у одних большой, у других — башневидный, у третьих — обычный, — недоуменно посмотрев на меня, сказал старший Особый человек.
— А какой у людей в пещере нос?
— Все верно, что я раньше сказал, — оборвал меня он.
— А какие уши?
Старший Особый человек взглянул на меня как на непонятливое малое дитя.
Лобанков прошептал:
— Хватит! А то он рассердится!
— Скажите, — подойдя к главному вопросу, спросил я, — а можно нам зайти в сомати-пещеру?
Наступило молчание. Старший Особый человек, видимо, не ожидал такого вопроса.
— Вы не пройдете испытательную медитацию, — ответил он. — Никто ее не смог пройти перед входом в пещеру, кроме меня и младшего Особого человека.
— А все-таки?
— Это смертельно опасно.
— У нас добрые намерения…
— Это не имеет значения.
— Тем не менее можно попробовать?
Чувствовалось, что старший Особый человек симпатизировал нам.
— Я подумаю, приходите завтра, — ответил он. Мы тепло попрощались со старшим Особым человеком, подарили ему рисунок с изображением нашего гипотетического атланта и ушли. На улице Лобанков сказал:
— Как нам повезло! Какой он молодец! Мы получили уникальные сведения от человека, который всю свою жизнь проработал напрямую с людьми в сомати. Но что примечательно — их там много, причем разных цивилизаций. Это Генофонд человечества! Пустят ли нас туда?
На следующий день мы с Лобанковым пришли к старшему Особому человеку и еще раз попросили у него разрешения хотя бы взглянуть на сомати-пещеру. При этом мы заверили, что от лам уже знаем, что пользоваться фото— и видеоаппаратурой строго запрещено.
— Я еще раз хочу вам сказать, что вход даже в первый зал сомати-пещеры смертельно опасен, — тихо проговорил старший Особый человек.
— Мы понимаем это, — тут же ответил я.
— Я поговорил с младшим (Особым человеком. — Э. М.). Мы Решили разрешить одному из вас войти в первый зал пещеры. А дальше вы все равно не пройдете, вы не сможете пройти испытательную Медитацию. Никто не мог преодолеть это! — сказал старший Особый человек.
— Спасибо.
— Но имейте в виду, — продолжал старший Особый человек, если вы почувствуете себя плохо, уходите обратно. В противном случае вы погибнете. Ясно?
— А фонарик взять можно? — спросил Лобанков.
— Можно, но слабый.
Возвращаясь в лагерь, мы терялись в догадках о причинах допуска одного из нас в первый зал сомати-пещеры.
— Наверное, им легче допустить нас в первый зал пещеры и показать, что пещера непроходима, чем стеречь нас: а вдруг мы выясним, где находится сомати-пещера, пойдем туда самостоятельно и погибнем, — сказал Лобанков.
— Они могут опасаться, — предположил я, — что мы пойдем туда всей группой. С одной стороны, мы можем все погибнуть, в связи с чем у них будет множество хлопот, с другой стороны, наши объединенные торсионные поля могут дестабилизирующе подействовать на состояние сомати-людей в пещере. Вспомним рассказ о том, как полк китайских коммунистов прорвался в одну из сомати-пещер.
— Вполне возможно, — продолжал Лобанков, — что они принимают нас за Особых людей, охраняющих сомати-пещеру в России, и хотят посмотреть, сможет ли российский Особый человек проникнуть в тибетскую сомати-пещеру. То есть срабатывает принцип: а можете ли вы, иноземцы, делать то, что можем мы?