— Да, только вот не пойму твоей реакции. Ты же взял её невинной, и у тебя ещё сомнения?
— Ни в этом дело. Он мог быть твоим…
— И мне жаль, что это не так. Но он твой, и возможно умрёт.
— И что? — Пожав плечами, безразлично поинтересовался Антон, — Я не говорил ей, что хочу детей, или что-то в этом роде. Нам было хорошо вместе…
— Какая же ты мразь Антон, — Резко произнёс Эдик, поражённый его безразличием. — Зачем она тебе была нужна?
— Слушай ты! Закрой свой рот! — Взорвался Антон, — Да нужна была! Но всё в прошлом, это не моя проблема, так и передай ей. Пошёл на хер отсюда!
Антон вскочил и пошёл прочь из своего кабинета.
Он ненавидел своего лучшего друга. Эдик осквернил его любовь. Он не мог простить им обоим предательства. Олеся принадлежала ему, её тело, душа, а он всё испоганил и теперь требовал от него понимания.
Мужчина покинул больницу, не в силах выносить эту душевную муку. Всё здесь напоминало о ней! Куда бы он ни пошёл, он всё ждал, что она выйдет из-за угла, улыбнётся ему, обнимет. Эти шесть месяцев, он провёл словно в бреду, и сейчас чувствовал лишь боль.
Такси подвезло его к Институту, немного выждав, расплатился с водителем, и вышел из машины.
Главный врач отвёл его в её палату, затем тактично удалился.
Антон осторожно открыл дверь, переступил порог, увидев Олесю, судорожно выдохнул.
Она стояла спиной к двери, смотрела в окно, и плакала.
— Олеся…
Девушка обернулась, смахнув слёзы, положила руку на живот.
— Я не смогла… — Только и смогла произнести она, затем разрыдалась.
— Боже… — Антон ощутил, как в душе что-то оборвалось, — Прости меня…
— Они назначили операцию, его сердце остановилось. Всё кончено…
— Мне жаль… — Антон приблизился к ней прижав к себе, — Я увезу тебя, мы переживём это…
— Нет, я больше не хочу убегать от себя, и от своей боли. Я должна пережить её по своему, никто не сможет мне помочь.
— Хорошо, как скажешь. Я могу чем-то помочь? Ты только скажи…
Дверь палаты открылась, и ворвался Эдик.
Он только что узнал, и сразу поспешил к ней.
— Антон, нам нужно ехать на операцию, — Сухо произнёс Эдик.
— Да…
Антон отошёл от Олеси, позволив Эдику помочь ей.
Как только они вышли, он без сил рухнул на стул.
Это оказалось тяжелее, чем он представить.
Не осталось ничего, только пустота, которую нечем заполнить…
Глава 16
Прошло три месяца
Олеся закончила ассистировать на операции, скинув рубашку, покинула операционную, и пошла в ординаторскую.
Работа помогла ей пережить трагедию.
Смерть ребёнка, которого она не хотела, тяжким бременем легла на её душу. Она не могла себя простить.
Эдик постоянно навещал её, но она замкнулась в себе, не желая даже обсуждать свою боль.
Возможно, пройдёт время, и она справится, или станет только хуже, спасение чужих детей придавало ей сил, и наполняло душу надеждой.
Антон слал ей цветы, сладости, фрукты, но сам появился лишь несколько раз, и то после операции. Олеся понимала его, и не винила, они оба не знали о чём говорить, предпочитая не поднимать эту болезненную тему.
Только она устроилась на диване решив немного отдохнуть, как дверь ординаторской открылась и вошёл Эдик.
— Привет, — Поздоровался он, плюхнувшись рядом с ней. — Как дела?
— Ты уже как дома. В клинике с тобой на ты, — Олеся села, толкнув его в бок.
— Давай погуляем сегодня. На улице лето, поедем в парк, или куда скажешь.
— Не хочу я. Работы много…
— Олеся хватит уже себя казнить. Ты была не готова, жизнь всё решила за тебя. Нужно жить дальше. Я предлагаю тебе немного отвлечься.
— Позволь мне самой решать как и что переживать. Эдик я понимаю, ты хочешь помочь. Я в норме.
— Ладно, ты в норме. Понял. — Эдик развёл руками, потерпев поражение.
— Неужели ты думаешь, я сейчас готова к продолжению нашего безумного романа? Или вообще с кем ни будь?
— Нет, не думаю, — Эдик коснулся её лица пальцами, — Я хочу так думать, но понимаю ты не готова. Одно хочу, понять стоит ли мне ждать?
— Мне пора… — Олеся встала с дивана, желая уйти от ответа.
— Его ты не любишь, — Эдик вскочил следом, — Меня как я понял тоже…
— Это не так! — Воскликнула Олеся, — Я не знаю, что я чувствую к тебе. Это было безумием. Я не так представляла себе любовь. Но она оказывается, бывает грязной и пошлой.
— Ты ничего не поняла. Когда я увидел тебя с Валерией, там, в кабинете, мне стало плохо. Потом я понял, что смогу удержать тебя только так. Тебя ведь не устраивали банальные отношения…