Она провела все анализы, убедившись что ребёнок абсолютно здоров, испытала невероятное облегчение.
В ординаторскую заглянула Света, глава отделения.
— Отдыхаешь? Кофе хочешь? — Поинтересовалась Света, приблизившись к кофеварке.
— Нет, спасибо… — Олеся присела на диване, положив руку себе на живот.
— Тяжело знаю… — Света налила себе кофе, присев на диван, — Сама через это проходила. Где-то шестнадцать недель?
— Точнее тринадцать, И да тяжеловато. Тошнит постоянно, сил нет. Ничего не помогает.
— Эдику, когда расскажешь?
— Скажи мне, здесь вообще есть те, с кем он не спал?
— Я не спала. И ты зря так о нём думаешь. Он в отличие от Антона, более избирателен в отношениях. Кто не совершает ошибок? Ну, было, это в прошлом, он же не знал что Оля твоя тётка.
— Знаю я, но мне от этого не легче. Это омерзительно. Как подумаю, мне плохо становится.
— Но он же узнает. И что тогда?
— Ничего. Он к нему не приблизится. — Олеся встала и, покинув ординаторскую, пошла, проверить послеоперационных больных детей.
Разумеется, он узнает. Но она сделает всё, что бы оградить от этого психа, своего ребёнка. К тому же он сейчас в Швеции у родителей, заедает поди горе — мамиными пирогами. При мысли о выпечке, Олеся проглотила слюну, припомнив, какая он всё-таки вкусная.
Сделав обход, девушка вернулась в ординаторскую, забрав свои вещи, поехала домой.
****
Эдик сидел на кухне с угрюмым видом, поедая мамин мясной пирог, запивал тёплым молоком.
На часах двенадцать ночи, а он, как ни пытался так и не мог заснуть.
Два месяца назад, он приехал в Швецию, попытаться пережить утрату, но чем дольше он оставался в доме родителей, тем хуже ему становилось.
Она прогнала его, нет смысла даже пытаться её вернуть, и он смирился, уехав как можно дальше.
— Эдик…
На кухню вошёл его отец, присев за стол, налил себе молока из графина.
— Отец не стоит, я сам знаю что идиот.
— Согласен, и что вот так и будешь сидеть заедать горе? Ты так скоро себе ожирение заработаешь.
— И что? — Эдик засунул в рот кусок пирога, — Может, сдохну быстрее.
— Замолчи. Тоже мне страдалец. Ты хоть подумал какого ей?
— Думал, потому и уехал. Не хочу попадаться ей на глаза. Не могу видеть в них презрение, и отвращение.
— Мне никогда не нравилась Валерия, знал, придёт день и она разрушит твою жизнь. Но ты женился на ней, и мы не вмешивались, приняли твой выбор. Сейчас я ужасно расстроен, твоя мама тоже. Может, всё-таки ты поговоришь с ней?
— Вернусь, и подумаю, что делать дальше. А пока пойду спать,
Эдик встал из-за стола, и пошёл в свою комнату.
Завтра он возвращается, с него хватит. Ему нужна операционная, где он Бог. Его призвание спасать жизни, а не горевать в провинции.
Покидав свои вещи в чемодан, рухнул в кровать.
****
Антон выскользнул из кровати, натянув шорты, пошёл открывать входную дверь.
В квартире никого не оказалось, и кто-то настойчиво нажимал на дверной звонок.
Распахнув дверь, хотел уже было выругаться, но увидев Олесю, оторопел от неожиданности.
— Меня глючит? — Проморгав глазами, снова посмотрел на неё.
Олеся не став отвечать, вошла в квартиру, скинув куртку, пошла в гостиную.
Антон, пожав плечами, закрыл дверь.
— Ты должен женится на мне, — Выпалила Олеся, как только он вошёл в гостиную.
— Подожди, меня точно глючит. Или нет?
Антон захлопал глазами, пытаясь, проснутся. Он два дня дежурил в клинике, поспал только несколько часов.
— Я тебя очень прошу, выполни мою просьбу.
— Давай я сварю кофе, и поговорим. Хорошо?
— Мне нельзя кофе…
— Почему? Ты заболела? — Обеспокоенно поинтересовался он, окинув её взглядом остановился на животе. — Твою же…
— Да… — Олеся присела на диван, шмыгнув носом. — Ты сволочь ещё та, но не лгал мне. Говорил как есть. Сейчас я пришла просить о помощи.
— Эдик знает? Что происходит вообще?
— Я всё знаю. Он мне рассказал. И нет, я ему не сказала, и не скажу. Поэтому ты должен женится на мне. Ты скажешь ему, что ребёнок твой.
Антон потерял дар речи. Ничего подобного с ним в жизни не случалось и сейчас он понятия не имел что делать.
— Я всё же сварю кофе…
Пробормотал обалдевший мужчина, и пошёл на кухню.
— Понимаю, тебя это шокирует… — Олеся пошла за ним.
— Нет, это не шок. Ты просишь меня врать. Ты вдумайся, о чём ты говоришь. Сказать ему, что ты изменила? Это его ребёнок, чёрт возьми. Олеся ты не права. Он может и совершил ошибку, только ты не думаешь, что установила слишком высокую плату?