– То есть?
– То есть, если мы создавали какое-то твердое вещество, скажем, подобие камня, то обратно превратить камень в аэтернум у нас не получалось. Это происходило только с газом при определенном эксперименте. Тогда мы поняли, что идем не в совсем правильном направлении. Мы пытались создать те предметы, которые, собственно говоря, уже существуют. И мы пошли от обратного. Вода, земля, огонь, воздух – мы пытались разобрать их на частицы. Понять, действительно ли множество предметов на планете состоит из одной частицы или же каждый материал – это другая частица. Понимаете, Роман?
– Я понимаю лишь то, что вы играли в божков, – сказал я, – создание твердого камня – это уже прорыв, но иное измерение… на какое стадии исследования сейчас?
– Ни на какой, – ученый вздохнул.
– Почему?
– Этому поспособствовал Эдгар Филиппович. Он прикрыл все исследования. Видите ли, вся эта тематика сильно поглотила его, когда он узнал настоящие возможности аэтернума. Он, как бы это сказать…
– Бредил им, – закончила за него мама, – и вел себя странно. Увлекся физикой, эзотерикой, даже начал читать книги по магии. Семья перестала его интересовать, он совершенно перестал контролировать свой бизнес, дела, людей. Вскоре он развелся, как ты знаешь, и я не удивлюсь, если причина в этих исследованиях. Рома, он даже покрестился и стал посещать церковь. Эдгар – твой дядя, который вел разгульную, противозаконную жизнь с пеленок, поверил в карму и злой рок. Который скептически, даже с усмешкой относился к религии, начал серьезно говорить о Боге! Много интересовался восточными философскими школами и учениями древних мыслителей.
– И тетя Нина тоже заметила это в нем, – кивнул я, вспоминая наш с ней последний разговор.
– Он увлекся идеей других реальностей, торопил нас с результатами. Говорил, что от этого зависит будущее всего мира и его жизни…
– Эдгар хотел все исправить, – мама протянула эту фразу очень медленно, – я только сейчас поняла это. Может хотел создать мир, где его брат остался бы жив, где он не совершает предательства… Только это оказалось утопией…
– И что он сделал? – Спросил я.
– Ему в голову пришла довольно странная идея, – ответил Алексеев, – создать из аэтернума прочный, но тоже время пластичный и очень легкий материал, обладающий способностью изменять свою структуру, быть твердым и абсолютно герметичным. Задача была сложна, но через месяц работы мы создали его. Мы создали костюм, Роман. Военный спецкомплект из материала, аналогов которого нет на Земле! Это была самая ценная военная разработка! Мы оснастили костюм компьютером и прочими гаджетами, которые помогли бы человеку выживать в самых страшных и опасных для жизни условиях. Но самое ценное в нем было то, что материя костюма каким-то образом могла влиять на органическую структуру, считывать геном своего носителя. И мы смогли это подчинить при помощи квантовых процессоров. Костюм мог перераспределять энергию тела, улучшать физические данные…
– А регенерация была возможна?
– Конечно! В том числе! Ведь он способен преобразовывать генный материал, создавая его и восстанавливая, – тот на секунду запнулся, – Вы… испытали это на себе, да? Ведь Вы не спросили бы просто так?
– Не просто так, – я слегка кивнул.
– Это превосходно! Вам нужно обязательно рассказать мне…
– Сначала Вам нужно дорассказать мне, – перебил я, – Почему исследования больше не ведутся?
– После того, как костюм был полностью готов, Эдгар в тайне ото всех вывез его из лаборатории вместе с другими прототипами оружия, – ответила мама, – Тогда он уже понимал, что его жизнь может быть под угрозой. Когда ученые стали уезжать из научных центров Насибирска, он не нашел ничего лучше, как уничтожить все данные.
– Он удалил все данные эксперимента с газами, в котором мы открыли аэтернум! – У ученого даже голос стал выше от возмущения, – А без них мы не можем больше получить эту частицу!
– А как можно было не заметить исчезновение прототипов?