Я замолчал, внимательно всматриваясь в лица своей матери и чудаковатого ученого, которые сейчас были на одной волне. Грезили идеями о спасении мира. Мне же стоило все тщательно взвесить. Выдержав паузу, я поднялся.
– Хорошо. Я отдам вам свой костюм, но не сейчас, – наконец сказал я, – Сейчас мне нужно переварить все то дерьмо, которое вы вылили на меня.
Выйдя из-за стола, я направился к выходу и уже у смой двери услышал голос матери:
– Тебе нужно хорошо отдохнуть, сынок. И хорошенько подумать над тем, что мы тебе сказали. Теперь ты знаешь всю правду. Прости за нее.
Идя к лифту, я лицом к лицу столкнулся с Кириллом, крутившимся в коридоре все это время. Я не сказал ему ни слова, проходя мимо, лишь украдкой взглянул на него. Он же смотрел мне вслед, впившись глазами в мою спину. Это ощущалась почти физически. Дверь лифта распахнулись сразу. Войдя внутрь, я обернулся прежде, чем двери вновь сомкнулись, я скривил улыбку ему в ответ.
Я не отдам им костюм. Этому не бывать. Кем они себя возомнили? Слышат ли они себя? Корректировка нашего мира? Кто позволил им решать за всех? Как они смогут определить, что есть хорошо, а что есть плохо, если все в этом чертовом мире относительно? И я уверен, что не только в этом!
Хуже всего было то, что список фанатиков возглавляла моя мама, которая за один час перевернула все представление о себе и нашей семье. Прежняя жизнь теперь не имела никакого значения. Впервые за долгие недели с меня спал груз вины абсолютно за все. Верю ли я в то, что дядя Эдгар поступил так с моим отцом? Да, я верю словам матери. Права ли она, что поступила так, как поступила? Нет. Она оказалась такой же, как и дядя, как и мой отец. С теми же глобальными проектами и вселенским контролем. Что это за идея создать огромную компанию с невероятными возможностями управления мира? Тайная организация, эдакие современные масоны! Какая получилась ирония! Я оказался втянут в то, от чего они пытались меня уберечь. Может, действительно, каждому свое?
Там внизу, куда через несколько секунд спуститься лифт, меня ждала вечерняя Москва. Теперь я точно знаю, что нужно делать и как менять мир, в котором давно царит Тень – самому стать тенью. Костюм медленно изменял на мне образ одежды. Темная рубашка и штаны, как символы будущих перемен, время которым только настает.
Конец