– Ну, допустим, – девушка сделала вид, что разглядывает страницы меню, – откуда вы это знаете?
– Давай, пока просто знаем. Мой вопрос в том, знаешь ли ты что это были за материалы?
– То есть я тебе должна все рассказать, а ты мне ничего?
– Ты понимаешь, что парня убили?
– Это с ваших слов. И, вообще, – девушка сняла капюшон, показав свои короткие волосы, окрашенные в ярко-красный цвет, – как и зачем вы вышли на него?
– Ты нам не веришь?
– Вам? Даже если и верю, думаете мне тоже что-то грозит? Из-за чего?
– Парень что-то сфотографировал. Стал свидетелем убийства. И хотел этим поделиться с тобой. А его убивают самого за это. Если кто-то его вычислил, то в опасности и ты, понимаешь?
Журналистка окинула нас взглядом, отложив меню в сторону:
– То есть ты – рыцарь, пытающийся спасти девушку? А ты у нас, – она посмотрела на Степу, – его оруженосец?
Я вздохнул и откинулся на спинке дивана:
– Хреново у нас с тобой разговор клеится, конечно.
Девушка выдержала небольшую паузу и поджала губы:
– Вы поймите, парни, я журналист. Моя работа собирать информацию, а не разбрасываться ею.
– И какую информацию ты хочешь?
– Ну-у-у, что-нибудь о преступном синдикате, именуемом Тенью? Знаете такой?
Мы со Степой невольно переглянулись.
– Вижу, что знаете, – заулыбалась та, – твоя дядя, Рома, был в иерархии далеко не последним человеком, ведь так? Только не говори мне, что не знаешь?
– Ну, хорошо, и что? Откуда такая осведомленность?
– Я давно пытаюсь разоблачить структуру здесь в Насибирске. Но я могу только догадываться насколько она широка. И как далеко идет вверх. Твой дядя был общественным деятелем, занимался и большим бизнесом, и благотворительностью. И то, как он погиб сильно заинтересовало людей моей профессии. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что он был связан с теневой жизнью. Прямых доказательств нет, но одно можно сказать наверняка: Тень его уничтожила. Скажи мне чем занимался твой дядя?
Настала моя очередь выжидать паузу.
– Правильно ли я тебя понял, Лена, – начал я, – ты предполагаешь, что мой дядя вел какую-то тайную деятельность, за которую его убили и о которой знал я, и теперь хочешь, чтобы я поделился знаниями с тобой?
Ответить она не успела – подошел официант принять наши заказы.
– Будьте добры сет номер пять и брусничный морс, – девушка одарила того искусственной улыбкой.
– Мне мантра карри соба, – Степа еле выдавил название блюда, – и, пожалуй, американо.
Настала моя очередь и я озвучил первое, что попалось на глаза – мисо с креветками и зеленым чаем. Когда мы вновь остались втроем я посмотрел на журналистку с вызовом:
– Ну? Я правильно тебя понял?
– Парни, – она сложила руки на стол и слегка придвинулась, – вы же явно в какой-то заварушке? Здесь что-то происходит. Мое нутро чувствует, что пахнет сенсацией. Думаете, я не осознаю этого? Думаете не воспринимаю в серьез? Если парня убили, значит было за что. Если вы пришли меня спасать, то вы знаете от кого. И мы с вами на одной стороне. Просто давайте объединим наши усилия и знания и поможем друг другу.
– Прости, – вдруг заговорил до этого молчавший Степа, – у меня сложилось впечатление, что ты не знаешь, что за материалы были у блогера?
– Да, не знаю, не знаю, – сдалась та, – он позвонил, мы договорились встретиться и все. А потом вы приезжаете и говорите мне, что он мертв. Все история.
– И он не присылал тебе никаких фотографий или еще чего? Может говорил о чем-то?
– Нет, не говорил. Может, хотя бы вы расскажете, что происходит?
– Думаю, нечего рассказывать, – отрезал я.
– Правда? Чем твой дядя занимался в наукоградах?
– Ты и про это знаешь?
– Про это все знают, – девушка пожала плечами, – не секрет, что он спонсировал науку. Но что они там делали?
Нам принесли заказы и разговор за обедом стал протекать спокойнее. Журналистка мало нам помогла. Она показалась мне фанатиком своего дела, помешанным на разоблачениях и сговорах. Ее стремление узнать от нас максимум даже немного смущал. И убедить ее в том, что мы совсем ничего не знаем, до конца мне так и не удалось.