Омуцева сидела за столом в дальнем углу комнаты. Рядом стоял невысокий мужчина с хвостом белых волос на голове. В кабинете полумрак – горела настольная лампа и круглый светильник на стене слева от меня. Женщина заметила мое появление. Она чуть дернулась и привстала с кресла, оборвав какую-то фразу на полуслове. В ее очках отражался свет лампы. Мужчина медленно стал оборачиваться. Широкий лоб, узкие глаза, аккуратная белая бородка вокруг рта и начинающиеся бакенбарды. Из-под ворота синей рубашки виднелась частичка татуировки – алое пламя, которое обвивало половину его шеи. Ханов стоял молча, поджав один уголок рта. Казалось, руки его сами одернули пиджак-безрукавку и скрестились на груди.
– Вот это прикид, пацан! – Он расплылся в улыбки, – Впечатляет! Но к чему этот маскарад? Ведь мы же знаем, что это ты, Рома. А?
Стекло моей маски сдвинулось вниз. Я сделал два шага вперед и остановился:
– Что мне мешает свернуть вам двоим шею?
– Действительно, дерзкий паренек! Ха! Ты мне и в правду начинаешь нравится, – Ханов стал тыкать указательным пальцев в мою сторону, а потом показал большой палец, – И что? Прямо вот так готов убить? Ты ведь не такой… Нет. На самом деле ты пришел за какими-то ответами, да? И за подружкой?
– Где она?
– А где прототипы, пацан? – Спросил Ханов и я понял – он понятия не имеет, что такое «Аэтернум». Что ж, это могло сыграть на руку.
– Прототипы? Не переживай, ты увидишь, – ответил я и посмотрел на Омуцеву, – Ты! Он верил тебе. Он верил вам с Хрумовым! А ты решила его предать? Подставить? Ради чего? Что в этих разработках такого уникального и необычного, а? Или все из-за «Колизея»? Захотела прибрать бизнес себе? И не захотела делить его с Хрумовым?
Женщина ответила на мой взгляд холодом своих глаз. Но после ее брови скользнули вверх в легком изумлении.
– С Хрумовым? – Повторила она и Ханов нервозно рассмеялся.
– Так он и правда не пределах что ли? Просто лох? – Он повернулся к Омуцевой, затем снова на меня.
– Подожди, Боря, – оборвала его та, но тот огрызнулся:
– Сколько раз, женщина, тебе говорить, чтобы ты не называла меня Борей?
– Хорошо, – так кивнула, – Рома, все не совсем так.
– Как не так? Хочешь сказать, что не вы убили начальника безопасности? Или не вы убили блогера и его отца? Или не вы пытались убить Харитонова? Колесникову? Меня?
– Если бы твой… – она запнулась, но через секунду продолжила, – Если бы Эдгар Филиппович не пошел против системы, Рома, то ничего бы из этого не случилось.
– И что же он сделал?
– Какая разница уже? – Ухмыльнулся Ханов, – Слышь, так ты не работал с этим Хрумовым, да?
– Как я могу работать с тем, кого ни разу не видел в живую?
– Ха! Тогда… Все как и доложили нам – ты случайность.
– Твой дядя предал Тень. Решил обмануть ее, – Продолжила Омуцева, – Его разработки в наукоградах – это проекты, принадлежащие людям из Москвы. Людям, которые находятся на верхушке. Ты даже не представляешь, кто это. Эдгар стал вести дела в обход их финансам и требованиям. Государственные секретные работы, как он считал, принадлежали только ему.
– Даже если это и так, что в них такого?
– Мы надеялись это узнать сами. Да, я не работала на Эдгара Филипповича в том понимании, в котором думал он. Москва приставила меня к нему в самом начале его деятельности. Чтобы я следила за лидером Сибирского региона. Так что, как ты понимаешь, я не предательница. Я та, кто следит чтобы не предавали.
– А Хрумов?
– Я заметила за начальником безопасности странное поведение несколько месяцев назад. Вначале я думала, что Эдгар посвящал в его в свои дела больше, чем остальных из фаланги. Думала, что они вместе пытаются играть против Тени. Но оказалось, что Хрумов вел собственную игру. К сожалению, это выяснилось слишком поздно. Я лишь хотела, чтобы все подозрения в организации убийства пали на него. И у меня, – она ухмыльнулась, – получилось. Что же касается тебя – долгое время мы думали, что Эдгар посвятил тебя в свои секреты. Тебя и его.