— Итак, вы работаете в поместье горничной, в свободное время печете, и вы мать-одиночка? — спустя пять минут сказал Хейдин. — Вы суперженщина, Слоан Харроу?
Я усмехнулась его восхищенному тону.
— Возможно, чуть-чуть.
— Никаких чуть-чуть. Вы заставили меня устыдиться.
— Вы отец-одиночка и тоже работаете.
Он одарил меня застенчивым взглядом.
— И у меня есть няня, которая мне очень помогает.
— Мне тоже помогают, — призналась я. — Друзья присматривают за Келли, когда я на работе. Они потрясающие. Вообще-то, не знаю, как я выживала до них.
— Рад это слышать. Быть родителем-одиночкой непросто. Надеюсь, я не позволю себе лишнего, сказав, что вы, должно быть, были ужасно молоды, когда у вас родилась Келли.
— Мне было семнадцать.
Он удивленно покачал головой.
— В семнадцать я был незрелым болваном. Не могу представить себя отцом в таком возрасте.
— Вы удивитесь, насколько быстро ребенок заставит вас повзрослеть.
— Держу пари.
Его оценивающий взгляд снова блуждал по моему лицу, и я немного покраснела. Я не почувствовала никакого осуждения, как от некоторых людей, когда они узнавали, что я родила подростком. Никакого снобизма по отношению к моей работе горничной. Хейдин казался искренне заинтересованным во мне.
— Вы…
— Мистер Барр.
Мы взглянули на дверь и увидели Риган и Тейна, стоящих рядом с миссис Хантер.
— Увидимся чуть позже, — сказал Хейдин, будто мы действительно собирались встретиться чуть позже.
Когда он скрылся в классе, Риган и Тейн подошли прощаться.
Все это время я остро осознавала присутствие Уокера, стоящего на страже, и задавалась вопросом: наблюдал ли он за нашим с Хейдином разговором.
Риган обняла меня и прошептала на ухо:
— Барр — удачная партия.
Я закатила глаза, но рассмеялась над ее попытками сводничества.
Когда друзья направились к выходу, остановившись, чтобы перекинуться с Уокером парой слов, он, наконец, посмотрел на меня. От его взгляда у меня перехватило дыхание, и мне тут же захотелось подойти к нему. Я так сильно жаждала его прикосновений. Мышца на его челюсти заходила ходуном, но он резко отвернулся, прерывая наш зрительный контакт.
Почему он должен быть именно тем мужчиной, который пробуждал во мне такие сильные чувства?
Время еле тянулось, а оставшиеся родители либо переговаривались вполголоса, либо неловко оглядывались по сторонам, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Я заметила, что некоторые с любопытством пялятся на Уокера.
Мишель Кингсли, с которой Монро была знакома с детства и которую до сих пор недолюбливала (но которая нравилась Риган, потому что несколько лет назад помогла отбиться от напавшего на нее мужчину у школьных ворот), смотрела на Уокера так, будто он был самым сексуальным созданием, которое она когда-либо видела.
В этот момент я решила встать на сторону Ро, даже если Мишель и помогла Риган.
Мелочно, но правдиво.
Из класса, наконец, вышел Хейдин, и миссис Хантер позвала Мишель. Вместо того чтобы уйти, Хейдин подошел ко мне.
— Все в порядке? — спросила я.
Он кивнул.
— Майкл не создает проблем. — Хейдин вытащил из кармана пальто телефон. — Если это не слишком самонадеянно, я бы очень хотел как-нибудь выпить с вами кофе или поужинать.
Мои губы приоткрылись от удивления. Да, мы определенно флиртовали, но я не ожидала, что он пригласит меня на свидание. И на глазах у всех.
На глазах у Уокера.
Не глядя в сторону Уокера, я кивнула.
— Конечно.
Губы Хейдина расплылись в медленной и сексуальной улыбке, и он протянул мне свой сотовый.
— Тогда, можно ваш номер?
Я внесла свой номер в его телефон, и он, довольный, забрал его обратно.
— Я скоро позвоню.
— Замечательно.
Он кивнул в знак согласия.
— Полностью согласен.
Когда он шел мимо Уокера уверенным шагом, то не заметил моего телохранителя/бывшего любовника, смотревшего ему вслед холодным убийственным взглядом.
От редкого проявления эмоций на лице Уокера мое сердцебиение участилось, и я тут же пожалела, что дала Хейдину свой номер. Не имело значения, что сейчас между мной и Уокером все было запутанно и странно. Если бы Уокер поступил так со мной, мне было бы больно.
После месяца тишины я решила, что ему все равно.
Но поймав его взгляд, когда миссис Хантер позвала меня в класс, я увидела… как он разозлился.
Сквозь чувство вины в меня проникла смесь негодования и радостного волнения.