— Уокер, нам нужно поговорить.
В ответ он швырнул меня на кровать, и я едва успела прийти в себя, как он нагнулся и начал стаскивать с меня ботинки.
— Стой!
Уокер бросил ботинки через плечо и выпрямился. Его эрекция заметно выпирала через ширинку джинсов. Грудь вздымалась и опадала при неглубоких вдохах, румянец заливал щеки. Ярко-голубые глаза излучали голод и желание, вызывая во мне трепет.
Как же сильно я его хотела.
Я всегда хотела его.
Но меня воротило от резкой смены его отношения ко мне всякий раз, когда он решал, что закончил то, что происходило между нами.
— Я не могу этого сделать, если ты снова будешь игнорировать меня еще месяц, прежде чем решишь, что тебе нужно переспать.
На его челюсти дернулся мускул.
— Я тебя не игнорировал.
— Для меня это выглядело именно так.
Уокер плотно стиснул губы и посмотрел на меня сверху вниз.
— Прости.
Я хотела поинтересоваться, почему он был таким отстраненным, но у меня возникло чувство, что я уже знала ответ, и такие вопросы задавали друг другу люди, находившиеся в отношениях.
— Если мы снова это сделаем, ты больше не будешь меня отшивать неделями, будто я какая-то незнакомка, которую ты подцепил в баре.
Он с трудом сглотнул.
— Я не хотел, чтобы ты так себя чувствовала.
— Но получилось именно так. Ну, что скажешь? Ты в деле или нет?
Взгляд Уокера будто касался каждого дюйма моего тела. Он сжал руки в кулаки. Его голос звучал хрипло, когда он ответил:
— Я в деле.
Охватившее меня чувство облегчения стало еще одним тревожным звоночком.
Который я тупо проигнорировала.
Меня захлестнуло предвкушение.
— Хорошо.
Едва я произнесла это слово, как Уокер снова поднял меня с кровати и развернул к себе спиной, чтобы расстегнуть молнию на платье. Мозолистые ладони скользили вниз по моей талии и бедрам, когда он медленно стягивал с меня платье. Прохладный воздух покалывал кожу, живот сводило от возбуждения, когда я выбралась из платья, а Уокер ловко расстегнул мой лифчик.
— Повернись.
Я сделала, как он просил, и он наблюдал за мной, пока снимал с меня лифчик. Казалось, моя грудь набухла только от одного его пристального взгляда, соски затвердели, отчаянно нуждаясь в его прикосновениях.
— Ты хоть понимаешь, насколько красива?
В удивлении мои глаза метнулись к нему. Своими действиями он и раньше показывал, что я ему нравлюсь, но никогда не делал комплиментов напрямую.
Наблюдая за моей реакцией и, словно прочитав мои мысли, он нахмурился. На меня или на себя — не знаю. Уокер подцепил пальцами мои трусики и опустился на колени, целуя мой живот, пока стягивал шелковистую ткань по моим ногам. После того, как я вышла из них, он уткнулся лицом мне между бедер, и это игривое прикосновение вытянуло из меня вздох удовольствия.
Но он лишь дразняще лизнул меня, а затем поднялся.
Я хотела запротестовать, но его взгляд был таким свирепым и многообещающим, что слова застряли в горле.
Без всяких церемоний Уокер поднял меня и снова швырнул на кровать. Я подскочила на матрасе, испустив небольшой вскрик, и глаза Уокера вспыхнули от удовольствия при виде моей подпрыгнувшей груди.
Он проявил немного большую спешку, раздеваясь передо мной.
В тот момент, когда он стянул боксеры со своей впечатляющей эрекции, я сухо заметила:
— Знаешь, все это похоже на то, будто ты метишь свою территорию.
Глаза Уокера сузились, когда он понял, что мой комментарий относился к Хейдину и приглашению меня на свидание. Подойдя к комоду, он выдвинул ящик.
— А что, если и так?
Мой взгляд остановился на черных галстуках, которые он вытащил из ящика, и мой пульс ускорился.
— Тогда, ты — болван, — рассеянно ответила я.
Уокер вернулся к кровати, его эрекция была такой же гордой и неистовой, как и он сам. Уперевшись кулаками по обе стороны от моей головы и щекоча мои чувства своим восхитительным ароматом, он навис в дюйме от моего лица и пробормотал мне в губы:
— Тогда, я — болван.
Поцелуем он заглушил любые слова, которые могли сорваться с моих губ, и я поцеловала его в ответ, глупо взволнованная его ревностью к Хейдину. Желанием доказать, что я принадлежу ему.
Мы ступали на опасную, неизведанную территорию.
Но ни один из нас не мог остановиться.
Поцелуй Уокера был глубоким и собственническим, и я прижалась к его телу, пытаясь быть ближе, ощутить твердость его груди.
Вместо этого он нежно убрал мои руки со своей шеи и прервал поцелуй.
Наблюдая за выражением моего лица, он взял мое левое запястье и поднял его к изголовью кровати. Мой живот скрутило спазмом, и влажный жар хлынул между бедер, когда Уокер обмотал шелковый галстук вокруг моего запястья и притянул к металлическому каркасу. Заметив, как учащенно я дышу, Уокер пробормотал: