Клара оторвала взгляд от этих мрачных надписей. Они с Питером уже давно отказались от подписки на монреальские газеты. Неведение стало для них благословением и счастьем. Они предпочитали местную газету «Уильямсбург Каунти Ньюс», в которой могли прочесть о корове Уэйна, или о том, что к Гайлайнам приехали погостить внуки, или что на аукцион выставлены стеганые одеяла для дома престарелых. Время от времени Клару посещали мысли о том, а не отгораживаются ли они от мира, не пытаются ли убежать от реальности и от ответственности. Но потом она поняла, что ей, в сущности, все равно. Кроме того, все, что нужно, она узнавала прямо здесь, в бистро Оливье, расположенном в самом сердце деревушки Три-пайнз.
— Далеко же ты унеслась мыслями, — прозвучал над ухом знакомый приветливый голос.
Наконец-то появилась Джейн, запыхавшаяся и улыбающаяся. От смеха в уголках ее глаз паутинкой разбежались морщинки, а щеки раскраснелись от осенней свежести и быстрой ходьбы — через деревенские поля от коттеджа к бистро.
— Прости, я опоздала, — шепнула она Кларе на ухо, и женщины обнялись. Одна невысокая, пухленькая и запыхавшаяся, другая на тридцать лет моложе, стройная, возбужденная полученной дозой кофеина. — Ты вся дрожишь, — заметила Джейн, присаживаясь напротив и заказывая, в свою очередь, cafe au lait[1] для себя. — А я и не подозревала, что ты так меня любишь.
— Ах ты, старая ведьма! — рассмеялась Клара.
— Да уж, сегодня утром я точно была ею. Ты еще не слышала, что случилось?
— Нет. А что такое? — Клара подалась вперед, с нетерпением ожидая услышать что-то новенькое. Они с Питером ездили в Монреаль, чтобы купить холсты и акриловые краски для работы. Оба были художниками. Питера можно было назвать успешным. Клара все еще подавала надежды и, как втайне полагало большинство ее друзей, скорее всего, так и останется в этом статусе, если и дальше будет упорствовать в создании своих непонятных шедевров. Клара вынуждена была признать, что серия ее крылатых воинов не произвела особого впечатления на платежеспособную публику, хотя гоблины и прочая домашняя нечисть с лохматыми прическами и огромными ножищами пользовались определенным успехом. Одного ей даже удалось продать. Остальные, штук эдак пятьдесят, расположились у них в подвале, отчего тот выглядел теперь точь-в-точь как мастерская Уолта Диснея.
— Не может быть, — прошептала Клара несколькими минутами позже, шокированная до глубины души. За все двадцать пять лет, что она прожила в Трех Соснах, ей не приходилось слышать о чем-либо, хотя бы отдаленно напоминавшем преступление. Двери в деревушке запирались по одной-единственной причине — чтобы соседи не всучили вам в подарок пару-тройку корзин zucchini[2] во время сбора урожая. Впрочем, как справедливо отмечала местная газета, в окрестностях собирали еще один урожай, масштабы которого не уступали сбору кабачков, — марихуану. Но те, кто не участвовал в этом, делали вид, что ничего не замечают и что их это не касается.
Помимо этого, другими преступлениями в почтенной деревушке и не пахло. Никаких краж со взломом, никакого вандализма или словесных оскорблений, не говоря уже о физическом насилии. В Трех Соснах не было даже полиции. Время от времени Роберт Лемье из местной Службы общественной безопасности объезжал округу, просто так, для порядка, но нужды в его услугах не возникало.
До сегодняшнего утра.
— Может, это какая-то глупая шутка, розыгрыш? — Клару передернуло при мысли о жуткой картине, которую нарисовала Джейн.
— Нет. Это была не шутка, — ответила Джейн, припоминая происшедшее. — Один из мальчиков засмеялся. Знаешь, теперь, если подумать, этот смех кажется мне знакомым. И в нем не было веселья. — Джейн устремила на Клару взгляд чистых голубых глаз, в которых светилось искреннее недоумение. — Этот смех мне приходилось слышать, когда я работала учительницей. Слава Богу, нечасто. Тот самый смех, которым смеются мальчики, когда причиняют кому-то боль и им это нравится. — Джейн вздрогнула, вспоминая увиденное, и плотнее закуталась в шерстяную кофту без воротника. — Жуткий смех. Я рада, что тебя там не было.
Она сказала это как раз в тот момент, когда Клара перегнулась через круглый дубовый столик и крепко сжала холодную маленькую руку Джейн, от всего сердца желая оказаться там вместо подруги.
— Ты говоришь, это были всего лишь мальчишки?
— На них были большие лыжные очки-консервы и маски, так что наверняка утверждать не берусь, но, по-моему, я их узнала.