Вау.
Твою мать.
Я переворачиваю книгу передом и снова изучаю обложку, прежде чем, перелистывая, открываю и заглядываю внутрь. Смелый, черный почерк и нацарапанные пометки на первых нескольких титульных страницах, написанные ручкой:
Слишком размыто. Необходимо 300 тнд, не 199. Изменить шрифт.
Нет никаких сомнений — именно над этим Табита работала в кафе. Я переворачиваю книгу обратно, чтобы посмотреть имя автора на обложке:
Т.Э. Томас
Вполне вероятно, это менее творческий псевдоним, который видел. И я видел... ну ладно, не видел.
Но Т.Э. Томас совсем не умна, особенно, если пытается скрыть это. В смысле, да ладно, Т.Э. Томас? Я могу рискнуть и с уверенностью скажу, что её второе имя Элизабет. Если бы любил заключать пари, то выиграл бы.
Итак, Табита скрывает эту книгу.
Она — писательница.
Я забираю книгу в гостиную и плюхаюсь в мягкое кожаное кресло, кладя ноги на кофейный столик, который Грейсон заставила меня купить. Устраиваясь надолго, я раскрываю роман на первой главе и читаю: Рейчел Нойман была горячей, влажной и тяжело дышащей... и это была не температура...
Ухмылка появляется на лице, когда я жадно поглощаю страницу за страницей.
Табита Томпсон — ты скрытная маленькая проказница.
Глава 4
Табита
Я могу чувствовать, как Коллин Келлер наблюдает за мной через всю гостиную; его пристальное внимание настолько проникновенное, что пот начинает стекать по позвоночнику.
Замечательно. Именно то, что мне нужно.
Не то, чтобы на меня раньше не смотрели привлекательные парни; я встречалась с достаточной долей красивых мужчин. На самом деле, последний парень был игроком малой бейсбольной лиги на пути к профессионализму и очень милым.
Веселый. Умный.
Постоянно окружен фанатками...
Джаред был бы идеальным, если бы не было этих чертовых бейсбольных фанаток. Ни одна женщина не хочет выслушивать, как телефон парня все время разрывается, когда они пытаются поужинать, и ни одна женщина не хочет видеть, как губы того же парня превращаются в ту же ухмылку каждый раз, когда он проверяет сообщения.
Подозрительно.
Но дело в том, что Джаред никогда не видел меня на пороге публичного нервного срыва; никогда не видел меня, визжащую как банши и беспричинно реагирующую; никогда не видел меня, произносящую с запинками извинения. Он никогда не видел меня, паникующую и выбегающую из кофейни, как будто мне есть, что скрывать.
И никогда не ловил меня за написанием эротики.
Коллин Келлер поймал.
Теперь я унижена.
Мой взгляд падает на него, когда он наконец-то отвернулся от меня, и следует вниз по его жилистой длинной шее — самая эротичная часть мужского тела, на мой взгляд — и останавливается на шелковистых волосах, которые не помешало бы подстричь.
Или по которым не помешало бы пробежаться пальчиками.
Твёрдые мышцы спины подчеркнула поношенная хлопковая облегающая футболка. Далее взгляд стремится к его спине. Ниже. Ниже к суженой талии. Заднице... Боже. Его задница.
Коллин Келлер сочетает в себе все жесткие линии и гладкие края.
Не буду врать, рот наполняется слюной.
На мгновение, я забываюсь и хочу увидеть насыщенные карие глаза и ухмылку с одним уголком, которые заставляют мои внутренности плавится с той секунды, как узнала, что он был братом Грейсон, а не новым парнем.
Плавиться, как теплый, жидкий шоколад.
Спорю, что на вкус он также хорош.
Боже, он такой охрененный.
Всё равно я выставила себя полнейшей дурой перед ним две недели назад и снова на прошлой неделе, когда мы столкнулись в «Блумин Граундс».
Когда я полностью вышла из себя... захлопнула крышку компьютера... пролила кофе... уронила книгу... споткнулась о шнур питания.
Сбежала от него не попрощавшись. Кто так делает?
Теперь я едва могу смотреть парню в глаза... а он кажется таким милым.
Чертовски милым.
Милым и аппетитным.
Гах!
И не будем забывать, какой он дико привлекательный.