И если никто из семьи и друзей не знает, что я написала книгу, кто вообще будет читать её? Скорее всего, никто. Но я не писала для них или для незнакомцев. Я написала книгу для себя.
Это то, что всегда хотелось сделать, это всегда было моей страстью. Мои карьерные цели никогда не включали работу на родителей. Не поймите меня неправильно — я люблю их до смерти и люблю свою работу, но...
... строительная компания их страсть. Видение. Мечта.
Не моя.
Но родители на меня рассчитывают — постоянно — надеясь, что мы с Кэлом возьмём на себя ответственность за компанию, когда они выйдут на пенсию. Родители доверяют нам, заставляя пройти школу бизнеса в колледже Лиги Плюща, и полагаются на то, что мы продолжим наследие.
Хотя в последнее время, впервые в жизни мысль жить чужой мечтой душит меня. Душит. Возможно это то, чего хочет брат, но меня к этому не тянет.
Я опираюсь спиной на мягкую подушку; синяя ручка застывает над кремовыми страницами романа — все триста восемьдесят страниц. Положив ее, я провожу рукой по названию на обложке, позволяя пальчикам пробежаться вверх и вниз по глянцевой поверхности.
Я поднимаю её двумя руками и подношу к носу, вдыхая свежий запах печатной бумаги и выдыхая, прежде чем прижать к груди.
Эта книга — мой ребенок. Дело всей моей жизни. Самое прекрасное, что случилось со мной за многие годы.
И мне некому рассказать.
Со вздохом я продолжаю писать.
***
Блэр закрыла глаза и попыталась вспомнить его. Как он выглядел, как звучал его голос, что почувствовал, когда отдал ей выброшенную тушь для ресниц, которая упала на холодную плитку в магазине. Он показался ей знакомым, как человек, которого она знала всю жизнь. Словно они были как-то связаны, и это заставило сердце биться быстрее.
Ну, ладно. Она не собиралась снова с ним встречаться. Каковы шансы? Один на миллион? Счастливая случайность происходила лишь в сказках, и в жизни Блэр было далеко не так. С открытыми глазами и окружающей реальностью, стремительное биение её сердца постепенно вернулось в норму. Но воспоминания о нём никогда не...
Коллин
Розовая кепка выдаёт её.
Я замечаю Табиту, как только прохожу через дверь «Блумин Граундс» — кофейню в центре города, зажатую между сетью отелей и страховой брокерской фирмой. Оно на удивление уютное.
Затем перекидываю черную кожаную сумку через плечо, поправляя ремешок по диагонали на груди, и придерживаю ее, пока... изучаю девушку.
Я полностью сосредотачиваюсь на Табите Томпсон, самом ярком пятнышке в помещении. Это не может быть кто-то, кроме неё — я узнаю эту бейсболку где угодно. Она была на ней во время того большого позора на прошлой неделе, когда обвинила сестру в измене брату. Со мной.
Не то, чтобы я винил её; мы с сестрой совсем не похожи, и Грейсон была далеко от колледжа и дома для неожиданного визита.
Она сидит ко мне спиной, склоняясь над светящимся монитором ноутбука; блондинистые волосы убраны в хвост, который вытащен позади кепки.
Бейсболки и хвостики, боже, мне нравится это дерьмо.
Я осторожно подхожу к ней сзади, пробегаясь взглядом по спине. Лифчик, видневшийся сквозь тонкую белую футболку, выцветшие рваные джинсы и синие шлепанцы — она выглядит повседневной и расслабленной. Пока её пальцы парят над клавиатурой, раздается постукивающий звук, заполняя пространство вокруг небольшого квадратного столика, который Табита занимает в центре зала.
Я наблюдаю за ней несколько минут через весь зал, когда она опрокидывается на спинку стула, копаясь в сумке, чтобы достать ручку и в итоге начинает быстро писать в книге в мягкой обложке.
Медленно приближаясь, я смотрю, как она откладывает ручку и закрывает книгу, чтобы провести рукой по её поверхности; пальцы поглаживают обложку, прежде чем Табита поднимает к носу и нюхает. Ага, вы слышали меня — она нюхает книгу.
Кто так делает?
Затем, если это было недостаточно странно, Табита крепко сжимает книгу, прижимая к груди, и... обнимает её?
Ну, ладно.
Что-то она ведет себя странно, хотя, то, как я нависаю над ней, выглядит жутковато. Мягкий, тусклый свет от монитора Табиты притягивает меня, и с любопытством я наклоняюсь еще ближе, просматривая параграф, над которым она, несомненно, усиленно работала ранее.
Постойте. В предложении говорится: «Блэр не могла прекратить думать о нём, о парне из магазина. Его карие глаза прожгли дыру в её душе и стали центром дрожи. Она испытывала желание, влечение и ничего подобного... не чувствовала ранее. Блэр хотела раздеть их обоих догола прямо там, затянуть его в примерочную и позволить ему...»