Вот дерьмо.
Чувствую, как глаза шокировано расширяются. Будет точнее сказать, что вылезают из орбит гребаного черепа, потому что — вот дерьмо — Табита Томпсон пишет секс-книгу посреди общественной кофейни.
Порножурнал. Романтический дамский роман с эротическим подтекстом.
Называйте это так, как вам, черт побери, хочется.
Не веря глазам, я встряхиваю волосами, прежде чем надеваю солнцезащитные очки, чтобы они лежали на голове. Взгляд снова находит монитор, ищет, читая слово за неприличным словом.
Я вижу, что вижу и не могу это развидеть.
Приближаясь ещё ближе, я не стараюсь напугать Табиту до усрачки, но это именно то, что происходит, когда выпускаю удивленный вздох. Ага, я, блядь, вздохнул. Как чёртова девчонка.
Испугавшись, Табита оборачивается.
Сперва её взгляд падает на мои ноги, затем не спеша поднимается по телу, останавливаясь на широкой груди, и с удивлением глаза расширяются, после чего она меня узнает.
Табита пугается, и книга падает из её рук, приземляясь на пол с глухим стуком, и, когда я наклоняюсь, чтобы подобрать, она отбрасывает руку и хватает моё запястье.
— Не трогай! — Голос наполнен паникой. — Пожалуйста, просто оставь её.
Я поднимаю руку и выпрямляюсь, посмотрев на светящийся экран, прежде чем Табита испепеляет меня взглядом за любопытство и разворачивается на кресле, чтобы закрыть крышку с громким щелчком.
Она разбирает рабочее место, затем поворачивается ко мне лицом.
Так, так, так, кто-то не хочет, чтобы я узнал какой-нибудь из её грязных маленьких секретов. Взгляд падает на брошенную книгу в мягкой обложке, лежащую обложкой вниз на полу, и пока Табита слишком взволнованна, чтобы поднять её. Что такого в этой чертовой книге, отчего она не хочет, чтобы я видел?
— Коллин Келлер. — Табита сверкает мне фальшивой улыбкой; губы плотно натянулись по белым зубам. — Что ты здесь делаешь?
— Тебе не обязательно говорить так взволнованно при встрече.
Румянец покрывает её шею, и ярко-розовый козырёк бейсболки создает нелицеприятную цвета фуксии тень на коже. В отличии от отсутствия манер, она держится воспитанно и смущенно.
— Прости, это было грубо. Просто ты меня напугал. — Табита прикусывает нижнюю губу, делает успокаивающий вдох, а затем спрашивает: — Итак... что ты здесь делаешь?
Из меня вырывается смех.
— Не можешь удержаться, да? Я работаю в финансовом районе. Это в четырёх кварталах дальше, честно говоря, но мне здесь больше нравится, чем в Starbucks. Гораздо теплее и безусловно более спокойнее. Я работаю здесь по большей части. — Я жестом показываю на ноутбук, что висит в сумке поперек тела и похлопываю по холщовой сумке. — А ты? Что привело тебя в это захолустье?
— Я живу неподалеку. И... часто здесь бываю, правда, после работы, но сегодня у меня не было много дел в офисе, поэтому... я здесь. Раньше, чем обычно. — Она, оправдываясь, пожала плечами и нервно подняла руку поправить козырёк розовой бейсболки.
Пока Табита это делает, мой взгляд перемещается на ноутбук.
Хитрая улыбка затрагивает мои губы.
— Над чем работаешь?
Руки Табиты останавливаются, все ещё держась за козырёк, пока светлые голубые глаза подозрительно сужаются на несколько секунд, оценивая, словно пытаясь понять мою искренность.
Словно она не особо доверяет мне.
Как-будто ищет любой намек того, увидел ли я, что написано на экране.
Ну, разумеется, Табита. Да, я видел.
Я видел такие слова, как дрожь, тяжелое дыхание, толчок и вспышка одышки на экране, выжигая себе в голове — навсегда. Скорее всего, я не скоро забуду их не только потому, что они очень сексуальны, а потому, что она писала их.
Эти сексуальные слова исходили из этой сексуальной девушки, и мне интересно, какие ещё мысли проходят через её явно извращенный ум — потому что я парень и задумываюсь о подобном дерьме, как это.
А теперь посмотрите, как она взволнована.
Табита подозревает, что я увидел кое-что; всё это написано у неё на прекрасном личике.
Я пытаюсь не хихикать.
— Над чем, ты говорила, работала?
— Над чем я работала? — повторяет она как попугай, хмуря бровями в замешательстве.
— Ага, похоже я прервал кое-что.
Кое-что пошлое.
Табита закусывает нижнюю губу и отворачивается.
— Эм. Работу, полагаю.
— Какой вид работы? — На этот раз я хихикаю.
Она с хмурым видом закрывает перед собой блокнот и скрещивает руки на груди.