Дженнинг выводит нас из холла и ведет через кухню в маленькую комнату, держась как можно ближе к стене.
– Мы здесь уже все проверили, – сообщает он. – Можете не переживать о том, что как-то нам помешаете.
Мы с Рупертом киваем ему.
– Прошу прощения, я не представился. Детектив-сержант Дженнинг.
– Ничего страшного, сэр. Меня зовут Руперт. Бертон-Уэллс, – покладисто добавляет он свою фамилию. Руперт тоже вырос в семье военных – для него представители органов власти заслуживают уважения. Я знаю, что он не присядет, пока кто-нибудь не предложит ему или пока Дженнинг не выйдет из комнаты. А вот Эйден и Хелен уже сели, примостившись бок о бок на диване у окна, и погрузились в тихую беседу.
– Наоми, прежде чем вас покинуть, я бы хотел задать еще пару вопросов.
– Конечно. – Я оглядываюсь на Руперта. – Можешь присесть, если хочешь.
– Уверена?
Я киваю. Руперт протягивает руку Дженнингу, который рассеянно пожимает ее. Затем он садится на другой диван, тот, что обращен к окну. Оттуда открывается вид на густой лес вдалеке.
– Чем могу помочь?
Дженнинг держит блокнот в правой руке. Ручка зажата между большим и указательным пальцами левой. Левша. Как Эйден.
– Есть ли что-нибудь еще, что вы можете рассказать нам о территории фермы, прежде чем мы начнем поиски снаружи? – спрашивает он. – Мы запросили официальные документы из Земельного кадастра, но пока они не поступят, нам бы очень пригодилась любая информация, которую вы могли бы нам предоставить.
Бункер.
– Э-э… – В голове все путается: слова, мысли и воспоминания сливаются воедино.
– Входы и выходы?
– Кхм, есть выход с воротами, которые ведут на общественную пешеходную дорожку в конце самого дальнего поля. То же самое есть в лесу.
Бункер.
– Что-нибудь еще?
В лесу есть бункер времен Второй мировой войны.
– Здесь довольно много хозяйственных построек. Сарай, конюшни… Я заглянула во все и звала ее по имени. Но не думаю, что Фрейя отправилась бы туда одна.
Дженнинг больше не задает вопросов, поэтому я жду, пока он продолжает быстро писать, практически набрасывать каракули в блокноте.
– Спасибо. Кто-нибудь из констеблей сообщит вам, когда обыск в доме закончится. Вряд ли это займет много времени. Нам просто нужно осмотреться.
– Благодарю вас.
Он выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь, но она закрывается не полностью. Лучше всего оставить ее приоткрытой. Возможно, я смогу услышать, как полицейские обыскивают кухню. Если только они уже не сделали этого. Собаки не представляют для меня угрозы, пока не выйдут на улицу – в лес. Запах Фрейи и так повсюду в этом доме.
Но пытливый взгляд криминалиста может что-нибудь обнаружить. Хорошо ли я засыпала бункер? Поймут ли они, что земля была недавно вскопана? Заметят, что листья специально собрали в кучу? Приведут ли их туда собаки?
Вопросы продолжают кружиться у меня в голове, разум превратился в мутный водоворот, и я, пошатываясь, бреду к дивану, пытаясь сохранить самообладание перед Хелен, но слегка спотыкаюсь о край коврика, который лежит под кофейным столиком.
– Ты в порядке? – спрашивает Руперт, протягивая руку, чтобы поддержать меня.
– Просто споткнулась.
– Ты дрожишь. – Его глаза полны беспокойства.
– Я этого не выдержу, – шепчу я.
– Выдержишь. Я рядом. И они найдут ее.
Сдавленный звук вырывается из моего горла, и я закрываю голову руками.
Время на исходе. Что случилось прошлой ночью? Попытайся что-нибудь вспомнить. Хоть что-нибудь.
Я начинаю вращать на пальце обручальное кольцо. Снова и снова. Снова и снова. Металл переливается на свету.
– Поплачь, это нормально, Наоми, – говорит Хелен. – Если тебе нужно…
– Пожалуйста, Хелен, не сейчас, – огрызаюсь я.
Я поднимаю взгляд от своих рук и смотрю ей прямо в глаза. Она глядит в ответ, и ее губы подергиваются. Она никогда не отличалась выдержкой. Но она молчит и вновь съеживается в объятиях Эйдена.
Я сажусь и откидываю голову на спинку дивана. Громко шмыгнув носом, медленно и с хрипом выдыхаю.
Руперт кладет руку на спинку дивана, но я слегка отодвигаюсь от него. Ничего не могу с собой поделать. Как я могу оставить все как прежде, сидеть с ним в обнимку, когда моей дочери больше нет? Когда мой муж – бывший муж – и его жена сидят напротив, словно пришли на какое-то извращенное послеобеденное чаепитие?
Мы все молчим. Руперт потирает мне спину. Его ладонь твердо надавливает, двигаясь вниз вдоль позвоночника, затем его пальцы обводят маленькие круги на пояснице и начинают обратный путь к моей шее. Он пытается утешить меня. Эйден наклонился вперед и уперся локтями в колени, обхватив голову руками, а Хелен гладит его по затылку.