При существовании наблюдательных пунктов, снабженных беспроволочным телеграфом, и при содействии разведочных судов специальные грузовые суда не только до выхода, но и в пути будут осведомлены о состоянии льдов, о направлении ветров и т. д.
Комбинируя эти необходимые для них сведения со своим географическим положением в каждый данный момент, суда всегда сумеют выбрать наиболее безопасный и удобный для себя путь»[10].
Пройдет не так уж много времени, и это заключение станет практикой плавания по СМП. В разделе «Рекомендации для подхода к Карскому морю с запада» Руководства для сквозного плавания судов по Северному морскому пути почти слово в слово повторены рекомендации Русанова. «В некоторые годы, – предписывает руководство, – лед, выносимый из Карского моря, может блокировать подход с запада к проливу Карские Ворота до 15–25 июля. Тогда более удобным может оказаться подход к проливу Югорский Шар, где лед слабее. Если же неблагоприятные ледовые условия на подходах к проливам Карские Ворота и Югорский Шар сочетаются с трудной ледовой обстановкой в юго-западной части Карского моря, рекомендуется следовать к острову Диксон, обходя острова Новая Земля с севера и огибая мыс Желания»[11].
На «Геркулесе»
Вот теперь, зная предысторию русановских устремлений, можно перейти к анализу его дальнейших действий.
Итак, 26 февраля 1912 года В. Русанову пришло письмо из Министерства внутренних дел с предложением «посвятить себя предстоящим летом руководительству организуемой экспедиции к островам Шпицбергенского архипелага». Это был момент, к которому он шел несколько последних лет. Он нисколько не сомневался, что история дала ему шанс, который бывает только раз. Русанов на небывалом подъеме писал: «Перед Россией сейчас встала беспримерно великая историческая задача. Если эта задача будет решена, если мы найдем выход сотням миллионов пудов сибирских товаров самым дешевым Северным морским путем, то мы тем самым завоюем мировой рынок»[12].
Этот внутренний призыв стал определяющим во всех последующих событиях. Экспедицию на Шпицберген он рассматривал как возможность «быстро двинуть вопрос о Великом Северном морском пути…» – цели, с которой он жил все последние годы. Участник шпицбергенских исследований 1912 года Рудольф Самойлович позже вспоминал: «Прежде чем пригласить меня в экспедицию, В. А. Русанов подробно изложил планы своего исследования арктических областей. “Моя задача, – говорил В. А. Русанов, – не ограничивается только исследованием острова Шпицбергена. Я хочу использовать свою поездку на Шпицберген также и для того, чтобы произвести гидрологические и гидрографические работы между Шпицбергеном и Новой Землей, а посетив остров Уединения, произвести геологическое обследование его”»[13]. Новые перспективы опять разожгли в нем неистовое желание открыть для России северный проход. Выполнив необходимую серию гидрологических исследований в Баренцевом и Карском морях, справедливо полагал он, можно будет уверенно говорить о динамике течений, влияющих на дрейф льдов к северу от Новой Земли, и существовании в связи с этим открытой воды до сибирских берегов.
На должность океанолога и своего главного помощника в предстоящем деле Владимир Русанов пригласил Александра Кучина. Уроженец села Кушерека Онежского уезда Архангельской губернии, Александр Степанович Кучин в 1909 году окончил Архангельское торгово-мореходное училище и затем работал на биологической станции в Бергене ассистентом известного норвежского океанолога, профессора Бьорна Хелланд-Хансена, который и рекомендовал молодого моряка-ученого в экспедицию Руала Амундсена[14].
В начале апреля В. Русанов телеграфировал А. Кучину, чтобы тот приехал в Петербург и занялся подготовкой экспедиции. Нужно было в короткие сроки приобрести судно, заказать оружие, снаряжение, продовольствие и подобрать экипаж. Капитаны И. П. Ануфриев, Н. Л. Копытов и В. С. Гринер, на которых рассчитывал А. Кучин, по различным причинам отказались от участия. 14 апреля 1912 г. Александр Степанович писал сестре: «Застрял я в Питере дольше, чем думал. Дело, значит, швах. Надо самому быть и капитаном».
21 апреля В. Русанов и А. Кучин выехали в Норвегию для покупки экспедиционного судна. За полмесяца они объездили всю страну и только 17 мая вопрос решился.
«В Олезунде судно настолько понравилось, что решили купить его, – писал Александр Кучин отцу, – лучшего, пожалуй, и не найти. Называется ”Геркулес”, построено в 1908 г. специально для звериных промыслов около Гренландии, а в этом году сменена ледяная обшивка. Машина системы ˝Аlpha˝ в 16 лошадиных сил и работает прекрасно. Мы купили его с доставкой в Тронгейм. И теперь находимся в 20 милях от города»[15].