Это было не совсем так, но мама всегда спешила защитить своих внуков, и не только своих.
— В этот раз он на самом деле вёл себя не совсем хорошо,— сказала я.— Он взял с собой ту картину, которую забыли Лоренс с Нэнси. Ту, с которой Нэнси делала копию для вышивки, когда она была здесь беременная.
— Ах ту! — мама фыркнула.— Я думала, что Лоренс будет поумнее и не оставит такое просто валяться!
— Ну да! — ответила я.— Адам и Ева, с вожделением смотрящие друг на друга. А между ними нет и фигового листочка. Он сказал, что сделал её специально к моему дню рождения, и повесил её в классе. Потом они словили его.
— У него были светлые мысли, невинное дитя,— мама выглядела умилённой.
— Не вижу в таком поведении ничего хорошего,— ответила я.
— Но нельзя было допускать, чтобы она просто валялась и наводила искушение,— с упрёком сказала мама.— К тому же эта картина с этим змеем, ползущим по выпирающим местам, ужасно вульгарна! Это не искусство! Так же я сказала и тогда,— продолжала она, разволновавшись.
— Я пыталась заставить их ходить в воскресную школу,— прервала я её, так как мои мысли теперь были полностью заняты детьми.— Они сходили один и раз и отказались ходить туда вообще. Они сказали, что там скучно,— я всё мрачнела и мрачнела.
— Ну что же, мальчишки есть мальчишки,— утешила меня мама, наливая себе ещё кофе.
— Я уверена, что мы не были такими ужасными в детстве,— продолжала я задумчиво.
— Ах, нет, были, дорогая! — ответила мама, задумчиво улыбнувшись.— Вы с Лесли создавали столько проблем, намного больше, чем другие дети,— мамин взгляд устремился куда-то вдаль, в воспоминания нашего счастливого детства в Индии. То были славные деньки во времена британского владычества. Нас холили и лелеяли слуги, а жизнь была такой прекрасной.— Я отлично помню тот раз, когда вы все ушли пить чай, а вернулись с карманами, набитыми их игрушками, а у Лесли была температура. У него всегда была температура, когда он куда-нибудь ввязывался.
Я похихикала.
— Да нет же, мам. Не было такого! Но я помню, как мы с Лесли пытались затащить нашу воспитательницу куда-то, ещё помню, как мы обругали бабулю, хотя она это вообще-то заслужила.
— Относись к покойной матушке отца с уважением, дорогая. Кстати, я не преувеличиваю. Как-то раз, когда папа взял вас в один большой магазин, мы нашли у тебя мыло, спрятанное под плащом. А тебе тогда было всего три. Много из-за этого было у нас бессонных ночей.
— О Боже, воровка в три года — что же будет с моими детьми? — я тяжело вздохнула, изображая маму. Позади меня зазвонил телефон.— Это Лесли,— в сторону прошептала я маме, взяв трубку.— Он заедет забрать тебя по пути домой минут через пять. Он сказал, у него для меня есть подарок,— сказала я, положив трубку.— Надеюсь, это не что-нибудь тупое,— пробормотала я, судя из прошлого опыта.
В этот момент мимо прошёл мистер Битл. Он шёл домой. Он посмотрел к нам в окно, увидел маму, покраснел и помахал ей рукой.
— Вот дурень — сказала мама, так и не помахав ему в ответ.— Ах да, дорогая, я забыла сказать: Саймон умер своей смертью. Так сказал ветеринар. Я не говорила тебе раньше, так как боялась, что ты будешь расстраиваться.
Я, было, хотела дотошно порасспрашивать её, всё-таки думая, что он умер от переедания. Но тут мы услышали шум.
— Лесли,— сказала мама, посмотрев в направлении шума.
Двигатель набрал в лёгкие последний глоток воздуха, точно перед смертью, и машина замерла у ворот. За рулём сидел Лесли. Неожиданно взвыла собака, дверца машины открылась, и из неё выпрыгнула большая чёрно-белая дворняга с верёвкой вокруг шеи, своим видом напоминавшая рекламу по борьбе с рахитом. Дворняга потянула и Лесли за собой. И всё смешалось в одно целое: верёвка, собака и Лесли.
— Что, чёрт возьми, Лесли делает? — удивлённая, я повернулась к маме.
— Бог его знает, дорогая,— мягко ответила она.
Я пошла к двери, но было слишком поздно. Мимо меня по направлению в гостиную пронёсся человек с животным.
— Что, черт возьми, ты вытворяешь? — заорала я.— Ты разнесёшь мой дом! Останови его! — Закричала я в ярости, отступая. Я как раз подоспела к тому моменту, когда собака подняла ногу напротив моей свежевыкрашенной двери.
— Поздно,— сказал Лесли,— она уже сделала это.
— Что происходит? — из комнаты вышел Эдвард.— Могу я чем-нибудь помочь? На нём был передник, а в руках была большая деревянная ложка и кисть для рисования.
— Нет, всё в порядке,— вежливо ответила я,— это мой брат.
Я не стала представлять их друг другу, так как момент, на мой взгляд, был неподходящий. И я быстро закрыла дверь.