Зазвонил телефон, и, оставив Нельсона и дальше спорить с матерью насчёт того, на каком из диванов он будет спать, я пошла отвечать: кто-то ещё отправился к нам. А стоило мне повесить трубку, как телефон зазвонил опять: молодожёны молили о помощи. Рутинная атмосфера отеля испортила две недели их медового месяца. И хотя я предпочитала жильцов для постоянного проживания, я не могла отказать подобным мольбам. Художник, модель, пухлый хулиган, забрызганная грязью мать…Так почему я должна отказывать молодожёнам? — Так я мысленно убеждала себя, описывая своё местечко тем двоим. Дети вернулись из школы. Задорный толстый мальчишка, поприветствовавший их выстрелом из рогатки, собака с довольно проблемными привычками, повсюду вытекающие краски и всякая вкуснятина привели их в восторг. И вправду, что может быть лучше?
Ожидая новобрачных, я с тревогой вспомнила, что в комнате, которую я так живо описывала, были только диваны. Нужно было перетащить двуспальную кровать. Я решила, что нельзя лишать новобрачных двуспальной кровати. У меня был романтический настрой.
— Я пойду на что угодно, лишь бы моя первая пара новобрачных чувствовала себя как дома,— сказала я Эдварду, который, услышав шум передвигаемой кровати и неспособный переносить любой звук, говоривший об активной деятельности, с любопытством выглянул из комнаты. Эта история его также тронула. Он был согласен, что нужно что-то предпринять, и направился в комнату, которую мы назвали апартаменты для новобрачных.
Тем временем, управившись со своим спальным местечком в новой штаб-квартире, Нельсон стал рассказывать сказки о подвигах небольшой, но благодарной аудитории — моим детям, которых он пригласил к себе с видом правящего монарха.
— Вот монстряка, как думаешь а? — Эдвард охарактеризовал толстяка.
Я, было, хотела сказать, что была уверена: сердце из чистого золота бьётся под этими огромными рёбрами, как вдруг раздался звонок, и я пошла вниз открывать. Дело определённо продвигалось.
— Я звоню и звоню, но никто не отвечает! — эта жалоба буквально разбила мой холодный настрой вдребезги.
— Извините, звонок не работает,— оправдывалась я,— с тех пор, как я поймала возле него детей с отвёрткой в руках.
Из-под двух тонких линий, нарисованных коричневым карандашом для бровей, на меня уставились колкие кошачьи глаза.
— Мне не нравится, когда меня заставляют ждать. Всё, что мне нужно, это тихая комнатка, выходящая на юг. Главное, чтобы было тихо. Не выношу, когда лают собаки и шумят дети.
Я удручённо смотрела, как Нельсон точно желе затрясся вниз по перилам и упал к нашим ногам.
— Бог мой,— сказал он,— ведьма!
И точно по мановению волшебной палочки, возле меня появился Эдвард, задумчиво пробормотавший, что кровать готова, и спрашивая, что делать дальше. Может принести цветы? Он и не заметил строгой фигуры, стоящей возле меня, не заметил катившуюся тушу Нельсона. Настолько он был занят свадебными апартаментами. Незнакомка застыла в недоверии, а через пару секунд уже исчезла из наших жизней, унося свои рахитичные ноги так быстро, как только могла.
— Ох, как же ей повезло! — заметила я, намекая, что с этой незнакомкой было бы очень трудно, но Эдвард меня и не слушал. Погружённый в мысли о цветах для придания комнате завершённого вида, он исчез по направлению к единственной клумбе в саду. Пожалуй, он — лучшее средство от непрошенных жильцов,— радостно подумала я, всё больше и больше симпатизируя ему.
Но на сантименты уже не было времени, так как мои новобрачные прибыли. Это была пара среднего возраста, чьё затруднительное положение определённо вызвало бы едкий комментарий миссис Бриггс относительно сексуальных прихотей. И я быстренько провела их мимо Эдварда, без церемонности, но с гордостью несущего букет цветов в (теперь уже без сомненья) апартаменты для молодожёнов.
Мне не стоило волноваться, в городе было достаточно места для ещё одной владелицы пансионата,— с облегчением подумала я, вспомнив события дня. Мои комнаты быстро заполнялись. Быть может, не таким образом, как хотелось бы тётушке Пэйшнс, но всё же заполнялись. Дом наполнялся новой оживлённой атмосферой, незнакомые звуки сливались со знакомыми. Только я подумала о последнем, как посреди ночи раздался шум бегущей воды и крики миссис Бриггс. Бросив беглый взгляд, я увидела очертания её солидной фигуры в её лучшей шляпке, большой плоской с выцветшими розами. Её окружила вся её семья, состоящая только из мужчин. На ней был чёрный шёлковый халат, и я вспомнила, что у неё был день рожденья, и что она праздновала его не дома. По шуму я подумала, что они были довольно весёлые. Но, видимо, всё же нет. Откуда-то из места над моей головой прямо на заднюю дверь дома миссис Бриггс непрерывно струилась вода.