Не сделаю. Вообще в квартиру не впущу. Стой в подъезде и кричи, что хочешь, если тебе заняться нечем.
— Я сама в состоянии оплатить, — проворчала, пододвигая несчастные мандаринки и хурму к себе поближе.
— Сомневаюсь, — несчастные фрукты перекочевали обратно к продуктам пожарного.
— Не сомневайся, — хмуро проворчала и попыталась забрать свою еще пока не оплаченную покупку.
Гоша вцепился в несчастную сетку с такой силой, что когда я попыталась ее забрать, она стала подозрительно трещать. Черт…
А этот… стоит, улыбается во все свои тридцать два клыка и смотрит так выразительно, что сразу понятно, продолжу упрямиться, меня отшлепают. Ну, или в угол поставят.
Насупившись, отпустила упаковку. Лента дернулась и поползла вперед. Кассир приступила к своим прямым обязанностям, ловко находя штрихкоды. Прошла мимо и встала чуть поодаль, стараясь все так же не обращать внимания на неожиданно озаботившегося моим финансовым положением бывшего одноклассника. Что прицепился? Улыбается еще так, в мою сторону продолжает коситься. И улыбается, улыбается, улыбается… Это нервное что ли?
— Тяф, — лаял Зефир, следя за Филимоновым, и хлопая меня по спине хвостом. Отрежу. Отведу к ветеринару и купирую. Что ж это такое. Третий раз в своей собачьей жизни увидел человека, а уже предан, будто он его хозяин.
— Предатель, — проворчала.
— Тяф? — огромные глаза на выкате уставились на меня.
— И не делай вид, что не понимаешь, — говорила тихо, чтобы никто из проходящих мимо людей, не начал крутить пальцем у виска. — Он меня в школе гнобил, оскорблял, издевался. А ты!
— А он не оглядывается назад, — послышалось так близко, что я, вздрогнув, чуть было не выпустила пекинеса.
— Ты чего подкрадываешься? — возмутилась, забирая из руки Гоши протянутый в мою сторону пакет. — Спасибо, — решила все-таки быть воспитанной. — Но не стоило.
— Да ладно тебе, — отмахнулся молодой человек. — Пойдем, провожу до дома.
— Я сама себя провожу. — Перспектива провести в компании Гошика еще минут двадцать не прельщала.
— А вдруг маньяк какой нападет? — спросил Филимонов и осмотрел мою персону с пушистого помпона, до мысков зимних ботинок. — Хоть и невидно ничего, а мордашка симпатичная.
— Да ну? — я иронично изогнула бровь. И пусть за шапкой этого не видно, какая разница. — А как же: «Эй, рассадник прыщей, отойди с дороги!» или вот еще «Ты, каравай на толстых ножках, отвернись, лицом пугаешь!».
— Это был не я, — Гоша нахмурился.
— Но ты другим подсказывал, — съязвила.
— А вот это да, — не стал отпираться Георгий.
Мы уже выходили из магазина, так что я решила прекратить не очень приятный разговор. Хочет проводить? Пусть провожает. Коли ему больше заняться нечем. Вот умора будет, если нас вместе еще кто-нибудь из бывших однокашников увидит. Как Гоша выкручиваться будет?
— Дай, понесу, — сказал пожарный и, не дожидаясь моего позволения, забрал пакет.
— А чего отдавал тогда?
— Тяф, — напомнил о себе Зефир, которого я так и продолжала прижимать к боку.
— Ой, — спохватилась и опустила собаку на дорогу.
— Чтобы ты проверила и убедилась, что я не стащил у тебя ни одной мандаринки, — хмыкнул Гоша.
— Действительно, — притворно спохватилась, — а если пока мы идем до моего дома, ты половину незаметно слопаешь?
— Думаю, — Гошик в задумчивости почесал подбородок, — ты это заметишь.
— Тяф! — произнес пекинес и прыгнул на ноги парня, пачкая джинсы.
— Негодник, — погрозил Зефиру кулаком Филимонов.
— Все правильно сделал, — не смогла удержаться.
— Чего правильно? — Гоша посмотрел на меня внимательно, как-то задумчиво даже. — Куда я в таких грязных джинсах поеду? Придется тебе их застирать…
— Еще чего…
— Я тем временем буду расхаживать по твоей квартире в трусах… — В который раз никто не собирался реагировать на мои слова. — Провоцировать тебя на шалости.
— Провоцировать меня на убийство, — зашипела. — До дома и так доедешь. Сейчас темно, никто ничего не увидит. Ты ведь живешь все там же?
— Ну да, — последовал ответ.
К слову, квартира, в которой я сейчас жила, находилась в доме, что располагался на соседней улице от моего прошлого места «обитания». И до бывшей школы было рукой подать. Честно, несколько раз возникало желание продать двушку и купить другую, как можно дальше от места учебы. Но мама была против. Конечно, ей не хотелось, чтобы единственный ребенок жил как можно дальше.
— Тогда несколько остановок на автобусе потерпишь, — фыркнула.