— Есть готовила, — почему-то этой девице не хотелось сообщать о Гошике. Устроит допрос. А мне работать надо.
— Всю ночь? — блондинка не спешила верить моим словам.
— Не всю, конечно, — тут ни словом не солгала. — Но легла поздно.
Дальше я пошла относить объяснительную, и разговор сам собой сошел на «нет». Не сказала бы, что расстроилась из-за этого. Начальник не стал распинать меня, просто просмотрел бумагу и указал рукой на дверь. Отлично. Хоть что-то хорошее за начало дня со мной произошло. Босс не стал допытываться и удовлетворился стандартному объяснению любого из опоздавших: пробки, толкучка, машина заглохла и так далее.
Во время обеда мне опять позвонил Георгий. Записала его номер в телефон под именем «Заноза», так что теперь точно знала, кто тревожит мой покой и отрывает от трапезы. Было огромное желание не брать трубку. Не проводить пальцем по зеленой кнопке. Было. Но почему-то я сделала наоборот. Возможно, это было связано с тем, что я была уверенна — продолжит терроризировать мой аппарат. А может с тем, что я, не один год учась в одном классе с этим, не сомневалась — будет ждать в подъезде. И смысла затягивать с возвращением домой нет. Из-за этого будет плохо лишь одному мужчине — Зефиру. У пусть мужчиной он считался не полноценным (грешна, кастрировала, когда этот безобразник приставал к соседском мопсу… йорку… немецкой овчарке). Мужчина же? Рефлексы остались.
— Да, — ответив на звонок, проворчала. Благо, сегодня за столом сидела одна, и столовая была полупустой.
— Каравайчик! — послышался в трубке бодрый голос пожарного. — Слушай, а ты конину любишь?
— Чего? — я чуть не поперхнулась чаем.
— Понятно, — тут же сообразил парень. — Рустам! Откладывай! Моя не ест!
— Какая нежная! — послышался грубоватый голос с резким акцентом. — Свежая! Себе возьми!
— Так я тоже не ем! — откликнулся Филимонов.
— Тьфу, — обиженно произнес незнакомый мне Рустам. — Деликатес!
— Жди сегодня к девяти, — уже обращаясь ко мне, сообщил Гошик и повесил трубку.
Он часто вводил меня в ступор. Что в школе, что сейчас. Я сидела, все так же прижимая телефон к уху, и слушала гудки. Представляла, как выгляжу со стороны. Взгляд напуганный, очки съехали на кончик носа, губы плотно сжаты. Суп в тарелке стынет. Мимо проходят люди, а я все сижу, сижу, сижу… И не понимаю, что ему нужно? И ведь не отвечает, паразит такой. А я всю голову сломала, с чем связано его странное внимание. Странное, потому что я не верила Гоше. И когда он про детей от него говорил, и когда сообщал, что соскучился, и когда… Да там еще много «когда» было.
Как бы выпытать у него правду? Я постоянно чувствовала какой-то подвох. Или просто не могла поверить, что он увидел во мне девушку. Значит, для того, чтобы заинтересовать понравившегося парня, я должна была в свое время сесть на диету? Еще чего. Одно дело, когда ты совершаешь сей подвиг для себя. Потому что это, в первую очередь, нужно тебе самой. А совсем другое, ради кого-то. А что он потом сделает? Отблагодарит? Как? Ерунда.
На удивление на работе я задержалась сегодня всего на час. Но за елкой вновь не пошла. Подумала о несчастном, скулящем в квартире Зефире, и заторопилась в сторону метро. Будет ли Георгий вновь стоять и ждать моего прихода? Будто ему больше делать нечего. И на пожарной станции работы мало. Как же. Если у меня ни с того, ни с сего елка загорелась, то, получается, сейчас вызовов должно быть на порядок больше. Да и помню я, о чем тогда пожарные говорили.
На улице бушевала метель. Обычно ближе к Новому году погода наоборот затихала, а тут что-то решила разгуляться. Что было непривычно и странно. Где эти противные лужи под ногами? Голая земля? Грусть от того, что нет снега. И обычно всегда, именно с тридцать первого на первое начинал идти этот самый долгожданный снег. Вот в чем заключалось первое волшебство нового года. А сейчас… такие сугробы, что скоро припаркованные у обочины машины по крышу заметет. И гололедица пугала. С ней даже соль не могла справиться. Как итог, я поскользнулась и плюхнулась на попу прямо у метро. Проходящий мимо мужчина помог подняться. Поблагодарив его, стала отряхиваться, радуясь тому, что довольно длинный зеленый пуховик смягчил мое падение. Пока сметала руками налипший сероватый снег, очки чуть было не упали, как всегда съехав на кончик носа. Поправляя их задела шапку. Чуть было не потеряла и ее. Будто сглазили. Шла себе спокойно, никому не мешала, а тут… Все разом навалилось. Включая осознание, что я еду домой. А там ожидает Гошик.
В состоянии полной обреченности я доползла до дома и поднялась на родной третий этаж. И встретила там того, кого надеялась больше никогда в этой и в последующих жизнях не увидеть.