— Р-р-р-р-р! — прорычал вредитель.
— Отдай! — строго сказала и, ухватившись двумя руками за несчастное розовое нечто (а именно в это превращался тапок) опять потянула. Силы были неравны и Зефир, наконец-то, выпустил свою «жертву». — Плохой пес! — помахав перед мордой обслюнявленной обувкой, сказала.
Ну, вот… теперь к покупке новой елки еще и тапки прилагаются. Надевать этот пожеванный кошмар не рискну.
Чтобы не выглядеть комично, сбросила с ноги и второй тапок. Встала, подобрала это розовое безобразие и выбросила в мусорное ведро. Потом пошла в прихожую и закрыла дверь на замок. Хоть Гошка ушел и то хорошо. Если бы он увидел нашу с пекинесом «борьбу», я бы со стыда сгорела.
Грустно стало еще и от того, что завтра надо было рано прийти на работу. Перед праздниками, которые грозили растянуться на добрую неделю, в офисе был аврал. Приходить буду поздно…
— Пошли гулять! — смотря на закрытую дверь, громко произнесла. Чего дома сидеть? Без елки и гирлянды было скучно и тоскливо. А выйдя на улицу, можно было полюбоваться на окна домов, в которых мигали разноцветные лампочки. Кто-то облепил стекла вырезанными из белой бумаги снежинками. Кто-то приклеил специальные силиконовые цветные картинки.
Решила, что надо будет еще в магазин забежать и купить свежих мандаринов. И хурмы. У нее сейчас тоже как раз сезон пошел. Возьму Зефира на руки, и продавцы не будут возмущаться, что я пришла в магазин с собакой.
Пройдя в маленькую комнату, в которой находился шкаф с вещами, отодвинула одну дверцу и стала думать, что бы такого надеть. Нужно что-то комфортное и теплое… В итоге решила остановить свой выбор на том, в чем обычно гуляла с собакой. Натянув на себя темно-синие джинсы и теплый свитер с горлом, поправила на голове пуклю. Посмотрела на себя в зеркало, что было приделано к одной из дверок шкафа и в целом осталась довольна. А перед кем разряжаться? Зефиру все равно, как я выгляжу. Лишь бы кормила вовремя и пеленки меняла.
— Пошли гулять! — позвала пса, выходя из комнаты и вновь возвращаясь в прихожую. — Зайдем в магазин и купим мандаринок!
— Тяф! — радостно произнес проглот, вылетая с кухни и, радостно лая, встал на задние лапы, передними упираясь мне о ноги. Ничего себе, как он мандаринам обрадовался. Когда просто на улицу звала, сидел тихо-смирно, не подавая никаких признаков жизни.
Погладив собаку по голове, быстро надела на него ошейник (не любил он это дело, поэтому чаще всего приходилось проделывать это с боем), потянулась рукой к своему любимому зеленому пуховику. Затем нахлобучила на голову розовую вязаную шапку, намотала на шею такого же цвета шарф и, сняв с крючка поводок, вышла из квартиры. Пекинес последовал за мной.
Перед тем, как запереть дверь, проверила в карманах наличие ключей. Но помимо них нащупала еще что-то. Какая-то бумажка. Хм… Извлекла ее на свет (сегодня в подъезде на удивление было светло) и, развернув, удивилась, так как это была записка, адресованная мне:
«Ну что, соскучился, каравайчик? Лови номерочек: 8916484****. Приду завтра вечером. Так что жди;) А если не откроешь, буду кричать о неземной любви так громко, что все соседи услышат».
И как-то мне резко поплохело. Я ведь допоздна работать буду! А если он придет…Я точно открыть не смогу. А этот… пожарный, чтоб его начальство на ночную смену всю неделю оставляло, подумает, что я делаю это специально.
— Тяф! — поторопил меня Зефир.
И я, сунув записку обратно в карман, поспешила на улицу. В любом случае я ничего не могу сделать. Хотя… теперь у меня был номер телефона Филимонова. А значит, я могла написать ему сообщение. Да, так и поступлю. Напишу этому… что всю неделю буду работать допоздна и пусть не тратит время на бессмысленные ожидания. Тем более, я не горела желанием видеть его подле себя.
Я медленно шла по улице, за низким заборчиком, где росли деревья, носился довольный пес. Детвора на детской площадке с другой стороны от забора радостно верещала. Шел пушистый крупный снег. Ветер почти стих. Так что они особо не попадали в лицо, а плавно опускались на одежду, дорогу, ветви деревьев. Определенно, чем ближе Новый год, тем сильнее хочется верить в чудо.
Невольно погрузилась в воспоминания восьмилетней давности. Тогда я была еще сопливой девчонкой, которая мечтала о чистой и сильной любви на всю жизнь. И выбрала для этих мечтаний не самого доброго и хорошего мальчика из класса. Он уже тогда был слишком самоуверен в себе и считал, что каждая вторая девчонка из школы сходит по нему с ума. Я не знаю, насколько он был близок к истине. Не вела статистику его воздыхательниц. Но, признаю, я питала к Филимонову трепетные чувства. И это несмотря на его мерзкий характер и море грязи, которое этот парень периодически на меня выливал. Впрочем, этим занимался не только Гошка. Свои глупые и неуместные чувства я смогла подавить лишь на втором курсе института. И что я умудрилась в нем найти? Самовлюбленный индюк.