Не только фактический, но и формальный распад СССР начался еще до «беловежского» соглашения: Горбачев, как было обещано еще до путча, вынужден был официально признать независимость прибалтийских республик (за что лихие «державники» требовали отдать Горбачева под суд). Всю осень прогнозисты гадали, какая республика будет следующей. А главное - экономика страны пришла в полное расстройство.
Конец 1991 года завершился невыполнением всех имевшихся планов и проектов. Центральные органы управления экономикой (Госплан, Госснаб, министерства и т.п.) совершенно утратили остатки своего авторитета - республики в итоге путча, еще раз подтвердившие свою независимость, стали повседневно реализовать ее на деле. В России же большею частью экономики управляли учреждения не РСФСР, а СССР; после беловежских решений последние просто перестали существовать, оставив большую часть российской экономики фактически вообще без управления (деятели оставлявшихся «ликвидкомов» были озабочены лишь своими личными судьбами).
Соответственно повели себя и руководители предприятий: договора на поставку товаров вообще перестали исполняться (предприятия-производители не отгружали свою продукцию предприятиям-потребителям; наоборот, предприятия, получившие товар, не спешили оплачивать его по ранее согласованным ценам). Плановые поставки товаров, рациональность которых была проверена порою годами, все больше вытеснялись обменом «по бартеру», т.е. натуральным (часто - сложным и многосторонним) обменом между предприятиями, причем среди обмениваемых товаров производственного назначения, как правило, при каждой сделке поступали в обмен и потребительские товары, особенно продовольственные. В результате, продовольствие растаскивалось по непищевым предприятиям, а для централизованного снабжения населения продовольствия все время не хватало. Об эту, созданную бесхозяйственностью, нехватку разбивались все попытки обоснованного нормирования продовольственного снабжения и введения карточной системы, т.к. загодя представлялось ясным, что продовольствия для отоваривания карточек хватить не может.
Поэтому, вместо карточной системы, Горбачев предлагал создать повсюду на местах талонную систему торговли продовольственными товарами с установлением норм продажи этих товаров - на местах и без всякого научного обоснования. Вот, например, месячные нормы отпуска товаров в IV квартале 1991 года по городу Томску: «Сахар - 1 кг, крупа - 0,5 кг, чай - 30 г, масло животное - 300 г, масло растительное - 150 г, яйцо - 10 шт., соль - 1,5 кг, моющие средства - 1 кг, табачные изделия - 2 пачки». Это - на месяц! Но в пределах и этих голодных норм продажу указанных товаров никто покупателю не гарантировал. Если карточная система, по определению Ленина, это - организованный голод, то талоны Горбачева - это голод бестолковый. Совершенно очевидно, что все ошибки и неудачи Горбачева меркнут перед самым элементарным фактом: он не сумел накормить свою страну!
Россия признана в ООН, да и во всем мире, правопреемницей СССР. Если, несмотря на разновеликость стран, мир считает возможным их отождествлять, значит, сравнимы и их лидеры. Горбачев был одним из лучших - коль скоро он стал реформатором - но все же стопроцентным представителем родного начальствующего сословия. Всю жизнь до «облома» провел на руководящей работе, всю жизнь был склонен к компромиссам, всю жизнь стремление к покою (относительному, конечно) преобладало в нем над активным началом. Геронтократы из Политбюро не ошиблись в 1985 году, когда понадеялись, что он их не потревожит, а если потревожит, то очень не скоро.
Ельцин же сам однажды писал, что прожил как бы несколько разных жизней. На каждом новом отрезке жизни у него была новая среда, новые условия и складывались новые взгляды. Отсюда - восприимчивость к новому. На определенном отрезке времени, оказавшись во главе демократической оппозиции, он, по-видимому, вполне серьезно воспринял идеи ученых-экономистов, проповедовавших необходимость реставрации капитализма, а придя к власти, рискнул доверить этим профессорам - «завлабам» руководство реальным воплощением в жизнь их теорий.
(Начальствующее сословие никогда не доверяло науке вообще и всем без исключения научным работникам. Мне в бытность младшим клерком не раз случалось слышать от своего первого начальника такую сентенцию: «Если хочешь провалить дело - поручи его ученому»).
Необходимость реставрации капитализма в России, восстановления после шестидесяти лет квази-социализма путем приватизации частной собственности на средства производства (т.е. передачи или продажи государственных предприятий в частные руки), некоторыми экономистами-идеологами буржуазии, обосновывается тем, что для развития и экономического прогресса общества совершенно необходима конкуренция между товаропроизводителями, в процессе которой, на рынке, стихийно происходит выявление лучших, наиболее талантливых предпринимателей («эффективных собственников»).