Труднее было реформаторам втолковать низкооплачиваемым рабочему устаревшего завода, который их отцы с таким энтузиазмом построили более полвека назад, что теперь этот завод дешевле снести и построить новый, чем ежегодно латать старье. Обещаемая в подобных случаях помощь по повышению квалификации возмущала своим вынужденным характером. А между тем жизненный уровень рабочей молодежи заметно отличался от среднего. И как только в предавгустовской России появились первые демагоги «патриотического» направления, им удалось привлечь на свои митинги немалую часть неквалифицированной рабочей молодежи.
В дни путча ГКЧП события пронеслись так бурно и быстро, что основная часть рабочего класса - не только в провинции, но и в Москве - просто не успели принять в них участие. Встречались молодые рабочие в Живом Кольце вокруг Белого дома, но молодежи учащейся там было больше. Московское студенчество же состояло (как и поныне) из немногих представителей подлинно одаренной молодежи, с трудом пробившихся в московские вузы, и детей начальствующего сословия. Из них, как было показано выше, со сменою поколений складывалась бюрократическая буржуазия. Отсюда ясно, что в дискуссиях, шедших круглосуточно (от нечего делать), среди участников «Живого кольца», квази-демократическая идеология была буржуазной, а рабочая молодежь политически подкована слабее. Несколько рабочих забастовок на второстепенных предприятиях серьезной роли не сыграли. Поражение путчистов предопределила общая слабость режима, в частности - разрыхление квази-коммунистической партии. Послушное исполнение последнею ельцинских запретов привело весь рабочий класс к Беловежской пуще совершенно дезорганизованным, неспособным ни одобрить, ни отвергнуть упразднение СССР, приняв его, как совершившийся факт. Историческая категория, у которой в критический момент не обнаруживается ни одного защитника, не имеет права на существование.
Распад СССР в экономике означал немедленный разрыв установившихся хозяйственных связей между предприятиями разных республик и, тем самым, остановку многих производств, потерю работы и заработка миллионами рабочих, но на эти жертвы в экономике правительство Ельцина - Гайдара безоглядно пошло - ради возможности приступить к реставрации капитализма в России. Первые же обвально подействовавшие меры Правительства по «либерализации» цен, поставили рабочий класс на грань выживания, лишив рабочего его специфического средства существования - работы, заменив заработанную плату произвольными подачками в виде «компенсаций». Неквалифицированные рабочие, легко менявшие «постоянно-временную» работу, легче перенесли утрату «уверенности в завтрашнем дне», чем высококвалифицированные мастера своего дела. Значительная часть низко квалифицированных рабочих, выброшенных с производства, ушли в сферу обслуживания, в мелкую торговлю, попытались стать бизнесменами.
В последовавшей затем кампании по приватизации мелких и средних предприятий рабочий класс, никогда не имевший капиталов и потерявший все сбережения, хранившиеся в сберкассах, активного участия принять не мог; мог лишь возмущаться со стороны, наблюдая за беззастенчивой «прихватизацией». При акционировании (с целью приватизации) крупных предприятий - квалифицированным рабочим выкупать причитавшиеся им акции было не на что, кроме как на ваучеры. До сих пор мельчайшие держатели упорно хранят их в наивной надежде, что экономическая жизнь в стране когда-нибудь нормализуется, и они по этим акциям будут получать дивиденды. Но постоянная нужда в деньгах заставляет с акциями рано или поздно расставаться («вымывание» мельчайших держателей акций - закон капитализма). Неквалифицированные рабочие акций обычно не хранят (некоторые - даже не выкупают, давно продав ваучеры). Исключение составляет лишь тот, кто ушел в «шестерки» к новому руководителю предприятия и тайно скупает акции - для Шефа и немного для себя.
В итоге Августовской буржуазно-демократической революции 1991 года жизненный уровень рабочего класса значительно снизился. До начала этой революции квази-советское государство обеспечивало хотя бы для элитной прослойки рабочего класса все же вполне сносную жизнь, особенно в закрытых городах (если отвлечься от висящей над ними угрозы). Внезапно потеряв рабочие места и гарантированные заработки, казенный «почет» и привычный образ жизни, рабочий класс, естественно, пытался понять, кто виноват в обвальном крушении квази-социализма; и тут же рядом, в тумане инфляции, среди прихватизирующих толп обнаружил полтора десятка миллионов таких же, потерявших дорогу в тумане обвальной инфляции, разогнанных квази-коммунистов. Это были обломки начальствующего сословия, потерявшие, в основном, свои экономические позиции, но державшиеся друг за друга, как каста. Но как только начальствующее сословие, лишенное права на партию, в послеавгустовской неразберихе повстречалось с некой массой, не сумевшей создать себе руководства, - сословие это немедленно встрепенулось и поспешило «встать во главе».