Единственная группа интеллигенции, действительно добившаяся привилегированного положения - это последняя из всех, перечисленных Лимоновым, «профессиональная часть партийной номенклатуры». Более семидесяти лет советской и квази-советской власти - до памятного августа 1991 года партийный аппарат являлся фактически высшей властью в стране. К нему примыкал более обширный - и тоже привилегированный - государственный аппарат, непосредственно осуществлявший управление. Меньшим влиянием пользовались многочисленные кадры хозяйственных руководителей («директорский корпус»), зато они непосредственно распоряжались рядом материальных благ. Поскольку никакие руководящие посты беспартийным, как правило, не доверялись, партийные органы осуществляли расстановку любых руководящих кадров. Особый учет этих кадров в партийных комитетах получил название «номенклатуры», вслед за чем и сама бюрократическая верхушка квази-советского общества получила в народе прозвище: «Номенклатура».
«Номенклатурный» работник без санкции партийного руководства не мог уволиться с работы (даже тогда - с началом Оттепели, - когда всем прочим гражданам это стало разрешено), не мог уехать; но и его без санкции партийного руководства не могло уволить с работы его непосредственное начальство. Даже если «номенклатурный» работник совершал преступление, прокуратура без санкции партийного руководства не смела завести на него уголовное дело. Составляя каждый год все финансовые планы и бюджеты, «номенклатура» год от года присваивала себе все новые льготы и привилегии, т.е. выкраивала для себя все больший и больший кусок от всенародного пирога, что позволяло ей постепенно наращивать численность своих рядов. И численность управленческого аппарата (как «номенклатурных», так и прочих служащих) по всей стране очень быстро росла.
Согласно марксистско-ленинское догме, одним из важнейших преимуществ социалистической организации общества является возможность всестороннего планирования обществом своего социально-экономического развитии. Забывая диалектику, которая учит, что «возможность» еще не еcть «действительность», забывая, что планировать свое развитие человечество не умеет, еще не научилось, сталинисты считали обязательным условием социализма подчинение всей жизни общества строжайшему централизованному планированию на базе скрупулезного централизованного учета. Ленинские призывы брать на строжайший учет каждый фунт хлеба, каждый кусок ткани и распределять их в централизованном порядке (естественные для чрезвычайной обстановки 1918 года) догматики-сталинисты считали непререкаемыми истинами для всех времен и народов.
Несмотря на то, что оптимальным считалось только централизованное планирование, а местная инициатива всемерно зажималась (последняя рассматривалась порою даже как оскорбление, как намек на недостаточную прозорливость центральной власти), «номенклатура» в большом количестве распространилась и в центре, и на периферии - практически повсеместно. Дело в том, что не только в СССР, но и во всех странах нашей категории, «социалистический выбор», вследствие упорного сопротивления ранее господствовавших классов, сопровождался, как правило, тяжелыми социальными потрясениями - революциями, мятежами, гражданскими войнами, неповиновением, саботажем, кампаниями социальных преобразований (порою не менее разрушительными, чем войны), и, как следствие, сокращением объемов материального производства и возникновением дефицита многих (а то и всех) потребительских товаров. В России за годы советской (и квази-советской) власти неоднократно возникала необходимость нормирования народного потребления. Распределять (не забывая при этом себя) потребительские блага среди населения - эта функция тоже оказалась возложенной на «номенклатуру», проникшую, в связи с этим, во все поры квази-советского общества. В результате, для тотального учета и контроля, всеобъемлющего централизованного планирования, а также - соответственно - для исполнения бесчисленных «спускаемых сверху» бумажных «директив» и, наконец, для распределения между потребителями всевозможных материальных благ, - потребовалась целая армия служащих и управленцев (можно сказать - «чиновников»), входивших и не входивших в «номенклатуру».