– Ничего себе!
Ми Со продолжала смотреть на Ён Джуна со своей фирменной милой улыбкой. Словно что-то обдумав у себя в голове, она вскоре добавила:
– Вы просто невероятны!
– Да, я сейчас, конечно, начну хвастаться, но куда бы ты ни пошла, тебе нигде не заплатят больше, чем в «Юиль Груп».
– Так и есть.
– К тому же нигде у тебя не будет такого идеального начальника.
– Конечно, я в этом даже не сомневаюсь.
– Я не знаю, какие личные цели ты так упорно намерена реализовать после увольнения, но брось эту затею с легким сердцем прямо сейчас. Разве предоставленный тебе сейчас шанс не слишком велик, чтобы от него отказываться?
Ён Джун победоносно смотрел на Ми Со, он был явно доволен собой. Она же ответила ему своей дежурной улыбкой, а затем раскрыла папку, которую всё это время держала в руках. Достав оттуда кое-что, она положила это прямо на рабочий стол Ён Джуна.
Это был белоснежный конверт. Белоснежный конверт, а на нём аккуратным подчерком было написано три слова:
Заявление об увольнении[17]
Ми Со наблюдала за тем, как резко распрямляется нахмуренная переносица Ён Джуна.
– Извините.
– Да нет, всё в порядке, в порядке. Не думай об этом.
– И всё-таки прошу прощения.
– Не за что извиняться. Насильно мил не будешь. Только потом, когда пожалеешь, не бегай за мной и не умоляй взять тебя обратно.
Ён Джун при этом намеренно сохранял безразличное выражение лица. Ми Со незамедлительно ответила ему, придав голосу самую обаятельную и милую интонацию.
– Я действительно благодарна вам, вице-президент.
– Да что ты, – только и хмыкнул Ён Джун.
– Поэтому на следующих собеседованиях прошу вас не отпугивать людей абсурдными вопросами и не отказывать всем подряд. Договорились?
– Я постараюсь.
Ми Со опустила глаза на планшет, чтобы проверить список встреч на завтра, поэтому упустила из виду, как плотно сжатые губы Ён Джуна продолжали напряженно шевелиться.
– Вот ваше завтрашнее расписание. Так как у нас дел невпроворот, сегодня вечером постарайтесь отказаться от выпивки. Но если вы всё-таки решите повеселиться допоздна, даже не вздумайте звонить мне и просить вас подвезти. Имейте в виду, этой ночью я обязательно выключу телефон перед сном, – задорно сказала Ми Со и направилась к выходу из кабинета.
Когда Ми Со уже почти взялась за дверную ручку, Ён Джун снова её окликнул:
– Постой. Хотел спросить ещё кое-что.
– Слушаю вас.
– Что значили твои слова?
– О чём вы?
– Ты же говорила, что хочешь уволиться и заняться своей жизнью.
– Да, верно.
– Объясни поподробнее, что ты имела в виду.
Голос Ён Джуна прозвучал слишком серьезно. До такой степени, что искренность в его словах вызывала мурашки, а для него это было не свойственно. Ми Со решила ответить ему коротко и ясно:
– Все эти девять лет я была слишком погружена в работу. Поэтому теперь я хочу начать тратить своё время только на себя. А также…
– А также?
– Мне пора заняться своей личной жизнью: начать ходить на свидания, влюбиться, выйти замуж. Мне ведь уже двадцать девять лет.
Снова 31 октября, 22:30 Дальневосточный отель Карибский лаунж с открытым бассейном
Ён Джун встал с дивана, взволнованно проведя рукой по волосам. Сделав глубокий выдох, он пробормотал что-то невнятное, словно был под воздействием гипноза.
– Секретарь Ким…
Ён Джун окинул стеклянным взором своих спутников, которые не сводили с него глаз. Но из-за сильных переживаний он не рассмотрел лиц присутствующих и даже не понимал, кто есть кто. Он бросил свой взгляд на окружающих просто на автомате. В голове вице-президента всё перемешалось, а грудь сдавливало так, что нечем было дышать. Казалось, он сходил с ума.
– Секретарь Ким… Почему так внезапно? Почему?
Кажется, Ён Джун только сейчас осознал причину того, почему он не мог сомкнуть глаз на протяжении всей прошлой недели.
Ми Со с такой легкостью говорила о своей личной жизни, свиданиях и замужестве, словно это совсем не предопределяло её будущего. Но проблема была в другом. Во всех ее грядущих жизненных планах не было ни единого намека на Ён Джуна.
– Почему? Да почему же, в конце концов?!
Ён Джун продолжал стоять в элегантной позе, смотря куда-то вдаль. Но вдруг он резко указал пальцем на сидящую на полу Джи Ран и сказал: