– Налетела…
– Мистер Тумбрил,– решила вставить свое слово Фиона, когда он бросил на нее очередной суровый взгляд,– а кого арестовали?
– А, ну да. Ухмылка растянулась практически до ушей, Тумбрил наклонился вперед, чтобы получше разглядеть ее реакцию. – Его зовут… Брайан Клэнсон. Знаешь тако…?
– Брайан! Это было настолько поразительно, настолько абсурдно, что она практически засмеялась в голос. – Брайан? То есть вы думаете… – и тут она не сдержалась и засмеялась, представив себе, как Брайан организовывает кражу. Или в принципе хоть что-нибудь организовывает.
Ее смех резко прекратился, и она тоже наклонилась вперед.
– Они его арестовали?
– С ворами так обычно и поступают. А ты не хочешь признаться окружному прокурору, пока он не сделал этого?
«Брайан все знает»,– подумала она. «Я ему рассказывала о мистере Дортмундере и о шахматном наборе пару месяцев назад, когда думала, что это все нереально сделать. Он точно помнит об этом.
Может ли он рассказать все полиции, чтобы защитить себя? А в общем-то, как это может его защитить? Если он сказал, что не совершал этого преступления, но он знал, что это могло случиться и не доложил об этом, как это его может спасти?
Единственное, что мог сделать Брайан,– так это молчать и ждать, пока они не поймут, что совершили ошибку. Вопрос был лишь в том, поймет ли он, что это единственное, что он мог сделать?
Если у нее возможность как-то встретиться с ним, поговорить с ним? К нему пустят посетителей? А может они ведут скрытую аудиозапись всех разговоров в тюрьме? Во всех документах прописано, что они не имеют право вести запись разговоров, но они все равно делают по своему, а потом осуждают людей.
Но даже если она сможет встретиться с Брайаном, что она ему скажет? И что Брайан скажет полиции?
Пытаясь показать уверенность в себе, которой на самом деле не было, Фиона сказала:
– Брайан не имеет никакого отношения к краже шахматного набора. Это глупая ошибка, и рано или поздно им придется его отпустить.
– Правда? Тумбрил снова откинулся на спинку кресла и скрестил руки на животе. – А ты, значит, хочешь сказать, что начала сближаться с миссис Уилер не из-за шахматного набора?
Фиона колебалась, и она знала, что неуверенность – уже сама по себе ответ, поэтому она в последнюю секунду поменяла свое решение по поводу того, что сказать. Да, она была хорошим адвокатом.
– Нет,– четко ответила она. – Я не стану этого отрицать. Это было из-за шахматного набора.
– Фиона!
– А вот с этого места поподробнее,– по самодовольной ухмылке Тумбрила было видно, что он практически ликовал.
– Мне придется рассказать вам целую историю.
– У меня предостаточно времени,– заверил он ее.
– Ладно,– согласилась она. – В 1920…
И она выложила им всю историю о том, как солдаты взвода нашли шахматный набор, потом потеряли его и приложили все свои усилия, чтобы найти его или пропавшего без вести сержанта Нортвуда. Она также рассказала им, что услышала эту историю от своего деда, и закончила тем, как она устроилась в Файнберг, где она изучила все дела, имеющие отношение к семье Нортвуд и в частности к шахматному набору.
– И в конце я сказала своему деду,– подытожила она,– что, по крайней мере, он теперь знает, что случилось с шахматным набором, так что он может радоваться тому, что теперь загадка всей его жизни раскрыта. Повернувшись к миссис Уи, она добавила:
– И хотела я с вами познакомиться из-за этого. Ваш отец украл все у моего прадеда, украл надежду, в противном случае, у всех нас была бы совершенно другая жизнь.
– О Господи,– еле слышно прошептала миссис Уи.
– Расскажи мне про своего деда,– потребовал Тумбрил с такой ухмылкой, как будто уже придумал что-то подлое.
– Он восьмидесятилетний миллионер в инвалидном кресле,– ответила она,– который заслужил то, что имеет, благодаря патентам на открытия в химии.
Тумбрил медленно моргнул. Впервые, показалось, что ему нечего было сказать.
– Подумать только,– понемногу начала приходить в себя миссис Уи,– и ты хотел обвинить этого ребенка в краже. Сколько времени потребуется, Джэй, чтобы ее история стала публичной? Наше состояние, наша жизнь… Все основано на мерзком преступлении. Мой отец украл у своих же солдат!
– Помнится мне, миссис Уи,– сказала Фиона,– вы однажды сказали мне, что большие деньги начинаются с большого преступления.
– Бальзак, детка,– кивнула миссис Уи. – Всегда отдавай долги там, где должен.
– Да, мэм.