Он сделала глоток своей диетической пепси и покачала ему указательным пальцем. – Я не хочу сказать, что в семье ничем больше не занимались, кроме как обсуждали этот загадочный шахматный набор, нет. Просто время от времени эта тема поднималась.
– Ладно.
– Прошлым летом тема набора снова поднялась,– продолжила она,– когда я увиделась со своим отцом на Мысе Доброй Надежды, и я его тогда попросила рассказать мне о шахматах, но он ответил, что практически ничего не знает. Даже если когда-то что-то и знал, то уже давно забыл. Он сказал, что мне стоит спросить у моего деда, поэтому, когда я вернулась в город, я так и сделала. Он не хотел говорить об этом, оказалось, что для него это больная тема, но, в конце концов, мне удалось его убедить, что я действительно хочу знать, что этот шахматный набор значил для нашей семьи, и он мне рассказал.
– И это сподвигло вас найти его,– предположил Дортмундер,– в то время как у остальных ничего не вышло.
– Именно,– согласилась она. – Мне всегда нравилась история, как наука, а тут еще история имеет отношение к моей семье, история Первой мировой войны и оккупация России и все прочее. Я записала имена всех солдат того взвода, кто перевез шахматы в Америку, и в отдельный список внесла полезные названия, например, название радио компании, которую они хотели открыть, Шахматный Король Бродкастинг, и все, что, как мне показалось, могло быть хоть как-то полезным, и я все это прогуглила.
Дортмундер уже слышал о таком; это еще один способ, как всунуть свой нос в чужое дело. Он предпочитал жить в мире, где каждый сам по себе и занят своим делом, но такого мира уже давно не существовало. – Некоторых из этих людей вы нашли через Гугл,– сказал он.
– А также выписала названия всех компаний и брендов, где используются слова, связанные с шахматами,– сказала она,– ведь не станет же Альфред Нортвуд использовать то же название, так ведь? Большинство информации оказалось бесполезной, но я привыкла докапываться до сути, поэтому не остановила поиски и нашла агентство по недвижимости «Золотая Ладья», которое было открыто здесь, в Нью-Йорке в 1921 году, а потом еще оказалось, что те же люди основали Каслвуд Билдинг в 1948. Я изучила список владельцев фирмы и состав директоров «Золотой Ладьи», и везде значилась фамилия Нортвуд.
– Сыновья,– предположил Дортмундер.
– И дочери. Но на данный момент по большей части внуки и внучки. Скорее всего, это тот самый Нортвуд, который приехал из Чикаго, после того, как украл шахматный набор, использовал его, чтобы получить деньги на открытие агентства по недвижимости, которое возымело успех. В Нью-Йорке это очень крупная компания по недвижимости, мистер Дортмундер. Не такая известная, как некоторые, но это все потому, что они сами этого не хотят, но при этом компания очень крупная.
– Это здорово,– кивнул Дортмундер. – Значит шахматный набор у них, я так полагаю.
– А вот тут все становится еще интереснее,– сказала она и ее рот растянулся в улыбке. – Тот самый первый Альфред Х. Нортвуд,– сказала она,– создал одну из самых богатых семей Нью-Йорка…
– Все к этому и шло.
– Всю его жизнь. Он умер богатым и уважаемым человеком, весь мир его любил и восхищался им. Вы бы видели, что писали тогда в «Таймз». Он умер в 1955 году в возрасте семидесяти лет, у него было шесть детей, которые выросли, и у которых появились свои дети, поэтому на данный момент претендентов на «Золотую Ладью» уже семнадцать человек.
– Претендентов,– повторил Дортмундер.
– Наследники бесконечно судятся между собой,– пояснила она. – Все это грязь, они ненавидят друг друга, каждый раз, когда они появляются в суде, они подписывают обязательства о неразглашении, поэтому общественность не знает ничего о них.
– Но вы достали информацию,– подловил Дортмундер, надеясь, что она, наконец, перестанет играться и расскажет ему, где находится этот чертов шахматный набор.
– В своих исследованиях,– продолжала она,– я наткнулась на судебные процессы, где эту фирму представляет Ливия Нортвуд Уилер, младшая дочь Альфреда, она выдвинула иски против всей семьи, на ее стороне никого нет. Она наклонилась к нему через стол и тихо спросила:
– Разве эта не лакомый кусочек? Я разыскиваю Нортвудов, а все, что ты только можешь пожелать узнать о них или об их бизнесе за последние восемьдесят лет, хранится в файлах в этих самых офисах. Ох, мистер Дортмундер, я много работала сверхурочно, уверяю вас.
– Даже не сомневаюсь,– ответил Дортмундер. – А теперь о самом шахматном наборе.