13
Быть мелкой сошкой в огромной юридической корпорации в центре Манхэттена может значить только одно – что у этой сошки ничтожно мало свободного времени. Сегодня вечером снова только после десяти вечера Фиона смогла позвонить своему сожителю Брайану, чтобы сказать:
– Уже еду домой.
– Будет готово к твоему приходу.
– Заскочить чего-нибудь купить? Под этим вопросом она подразумевала покупку вина.
– Нет, все, что нужно, я уже купил. Что означало, что он уже купил вино по дороге домой из студии.
– Увидимся, дорогой.
– Увидимся, дорогая.
Интерьер Файнберга и компании подразумевал одинаковое освещение двадцать четыре часа в сутки, поскольку только у партнеров и их компаньонов были офисы по периметру здания, а значит и окна были тоже только у них. А остальная часть была похожа на космический корабль, запущенный куда-то далеко-далеко во вселенную. Единственное обозначение того, что уже было десять вечера, когда Фиона проходила мимо зоны отдыха к лифту, был пустующий стол секретаря. Последняя ботоксная кукла ушла в пять, а поэтому Фионе нужно было доставать свое рабочее удостоверение, чтобы запустить лифт. И только когда она вышла из лифта, затем в лобби, а оттуда на улицу, она почувствовала, что она, наконец-таки, вернулась на землю, где уже царила ночь и буйное транспортное движение на Пятой авеню..
Ее путь домой был таким же четким, как простирающиеся сточные трубы. Пройти по Пятой авеню вдоль длинного квартала, потом на Шестую, вдоль длинного квартала, потом на Седьмую и короткий квартал до Бродвея. Потом еще два квартала до метро, где она спуститься, потом несколько раз попытает счастья с проездным, пока он, наконец, не пикнет, потом спустится еще ниже и будет ждать поезда, идущего до Восемьдесят шестой улицы. Потом еще пройти пешком, один квартал вперед и полквартала в сторону, и вот она заходит в родной подъезд, достает другую карточку из разбухшего кошелька – для одной такой поездки ей нужно три карточки – потом, наконец, заходит, идет к лифту, едет на четвертый этаж и проходит по длинному коридору до двери со значком 4D. С помощью все той же карточки она заходит в квартиру, где слышен запах восточной кухни – что это, тайская еда? запах арахиса?– это был самый приятный момент за весь день.
– Дорогой, я дома!– крикнула она, они оба считали забавным, так шутить друг над другом, он вышел из кухни с широченной улыбкой на лице, кухонной полотенце за поясом и по бокалу красного вина в каждой руке. Внешне они отличались кардинально: он высокий, она низкая, он блондин, она с угольно-черными волосами; у Брайана, к тому же, были широкие плечи, но сам он был худой, как бездомный кот, миловидное лицо с четкими скулами, которое выражало осторожность, прикрытую игривостью.
– ???– поприветствовал он ее, что считалось у них еще одной шуткой, и протянул ей бокал.
Они поцеловались, чокнулись бокалами, отпили немного вина, лучшее вино из того, что они знали, после чего он вернулся на кухню, чтобы наложить ужин по тарелкам, а она в это время стояла в дверях.
– Как прошел твой день?– спросила она.
– Все то же самое, то же самое,– ответил он, он всегда так отвечал, хотя время от времени появлялись некоторые приятные новости, которыми он с ней делился, она делала ровно то же самое.
Поскольку Брайан работал в телевизионной компании, у него такие новости появлялись чаще, чем у нее. Он работал иллюстратором, в основном, собирал коллажи, иногда доводилось и рисовать, по большей части это все был фон для каких-нибудь передач кабельного ТВ. Он принадлежал к своего рода союзу писателей, хотя она никак не могла понять, каким образом то, что он делает, можно отнести к писанию, но это так считалось, и, несмотря на то, что его зарплата была крошечной по сравнению с ее, по крайней мере, его рабочие часы были четко обозначены – и рабочий день существенно короче – по сравнению с ее работой. Иногда она задумывалась о том, что, наверное, не плохо было бы состоять в каком-нибудь союзе и приходить домой в шесть, а не в десять тридцать, но она прекрасно понимала, что тут дело в классовости: адвоката никогда не перестанут защищать самих себя.
Брайан перенес ужин в, так называемую, большую комнату, хотя она вовсе не была большой. Однако несмотря на габариты, туда вместились диван, два кресла, маленький обеденный стол с двумя дизайнерскими стульями, серая непонятная конструкция, где они хранили всякие штуки для развлечения, два маленьких книжных шкафчика, которые были завалены ее книгами по истории и его книгами по искусству, маленький черный кофейный столик, где разместились игра Скрэббл и криббидж.