Важность этого оттенка понимания в способности дать нам правильное восприятие того соотношения между вещами последними и вещами, им предшествующими, что, собственно, и создает определение мессианского существования. Может ли христианин жить исключительно в сознании последнего времени? Дитрих Бонхеффер[56] говорит о ложности возможности одностороннего выбора между радикализмом и компромиссом, альтернативы, которая в обоих случаях оказывается неприкрытым разделением между последними вещами и вещами, им предшествующими, то есть теми, что определяют наше повседневное человеческое и социальное существование. Подобно тому, как мессианское время является не иным временем, но внутренним преображением хронологического времени, так и способность жить последними вещами означает способность жить иначе в том, что им предшествует. В этом смысле эсхатология является не чем иным, как преображением опыта вещей, предшествующих вещам последним. И поскольку последние вещи совершаются в вещах, им предшествующих, последние, в противостоянии всякому радикализму, не могут быть пренебрегаемы безнаказанно; и, тем не менее, по той же причине и вопреки всякому искушению выбрать путь компромисса, вещи, предшествующие вещам последним, ни в коем случае не могут быть использованы против них. Поэтому Павел выражает мессианское соотношение между последними вещами и вещами, не относящимися к ним, глаголом katargein, означающим не разрушение, но «обездействование». Последняя реальность деактивирует, прерывает и преображает реальность, ей предшествующую, но при этом только в ней она обретает свидетельство и получает проверку на подлинность.
Только что сказанное позволяет нам понять восприятие состояния Царства Апостолом. Вопреки общепринятому представлению об эсхатологии, следует помнить о том, что для Павла время Мессии не может быть будущим временем. Выражение, которым он обозначает это время — «время ныне», по–гречески: ho пуп kairos.: «Се ныне (idou пуп) время благоприятно, се ныне день спасения», — говорится в Послании к Коринфянам (2 Кор. 6, 2)[57]. Пребывание (paroikia) и пришествие (parousia), пребывание странника и присутствие Мессии обладают одинаковой структурой, по–гречески выражаемой предлогом присутствие, растягивающее время; «уже», одновременно становящееся «еще не»; откладывание, не являющееся перенесением на более поздний срок, но знамением дистанции и не–привязанности, внутренне присущим настоящему и позволяющим нам овладеть временем.
Получается, что у Церкви нет выбора между принятием опыта этого мессианского времени и отказом от него. Ведь Церковь существует только в мессианском времени, существует его посредством. Заметим, что словами «во время оно» начинается большинство евангельских чтений.
Церковь и опыт мессианского времени в наши дни. Именно с этим вопросом я хотел бы обратиться здесь и сейчас к Церкви Христовой, пребывающей в Париже. Упоминание о вещах последних кажется настолько исчезнувшим из церковного лексикона, что некто не без иронии заметил, что «эсхатологический магазин Церкви закрыт»[58]. С еще более горькой иронией один из французских богословов писал, что «Христос возвещал Царство, а появилась Церковь»[59]. Задумаемся над этим вызывающим беспокойство утверждением. Ведь если после всего сказанного здесь о структуре мессианского времени делается очевидным, что у нас нет ни права, ни оснований во имя радикальной верности преданию упрекать Церковь за ее компромисс с миром, то невозможно согласиться и с Достоевским, этим крупнейшим русским богословом 19–го века, видевшим в Римской Церкви образ Великого Инквизитора.
56
Дитрих Бонхеффер (1906–1945) (Dietrich Bonhoeffer) — один из крупнейших богословов 20–го века, автор трудов по природе Церкви, богословию и этике, в центре которых ясно прослеживается стремление к восстановлению христологической перспективы и желание избежать отождествления христианства с совокупностью постулатов и общерелигиозных представлений. Открыто выступил против нацистского режима, и, имея возможность избежать преследований, выбрал путь заточения и мученичества. Казнен нацистами 9–го апреля 1945 года после двухлетнего заточения.
57
Церковнославянский текст. Синодальный перевод: Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения. В данном случае я предпочел использовать церковно–славянский текст, более соответствующий ритму философского построения Агамбена.
58
Философ имеет в виду знаменитую цитату немецкого протестантского богослова Эрнста Трельча (Ernst Troeltsch) (1865–1923): «Эсхатологический кабинет в наши дни обычно закрыт» (нем.: Das eschatologische Bureau ist heutzutage zumeist geschlossen). Cp. E. Troeltsch, Glaubenslehre. Nach Heidelberger Vorlesungen aus den Jahren 1911 und 1912, Mtinchen‑Leipzig 1925,36. В своем богословском рассуждении Трельч говорит о том, что представление о посмертном наказании и воздаянии перестало соответствовать нравственным идеалам современного человека. Таким образом, по его мнению, была разрушена общепринятая основа христианских эсхатологических построений.
59
Цитата французского католического богослова Альфреда Луази (Alfred Firmin Loisy) (1857–1940) (фр.: Le Christ a annonce le Royaume, mais cest l’figlise qui est venue). Cp. Alfred Loisy, L’Evangile et l’Eglise, Paris, Alphonse Picard et fils, 1902, p.110–112. Полемизируя с либеральным историко–критическим методом интерпретации библейских текстов, Альфред Луази выдвинул идею о том, что Церковь каждый раз легитимным образом контекстуализировала вероучение в зависимости от требований миссии определенной эпохи. Так, Христос возвещал Царство, Церковь же продолжала свое существование в истории в силу необходимости своего призвания. Концепция Луази определенным образом предполагала изменяемость догмы. Будучи осужденным Католической Церковью, французский богослов вошел в историю как основатель модернизма.