- Конечно. Это произойдёт сейчас?
- Нет, мне нужно приготовиться. Да и тебе тоже.
- И что нужно сделать? - Саньке было весело. Всё это было абсурдным, но забавным. Уже стемнело; по Енисею неспешно скользил большой катер, огни его вспарывали тёмную воду, как лезвия. На правом берегу сверкали огни многоэтажек, фонари и реклама, на Санькином берегу, на территории завода, ещё шли какие-то работы, грохотало железо, гудели машины.
- Разменяй деньги на крупные металлические монеты - пятёрки, десятки, - поучал её Отто, - они пойдут в ход где угодно. Надень джинсы и удобную обувь. Прихвати с собой какие-нибудь продукты на первое время и самое необходимое в удобной сумке, лучше рюкзаке. Насчёт местного языка не переживай, я сделаю так, что как только ты услышишь первую фразу, станешь понимать и весь язык. На всякий случай попроси кого-нибудь позаботиться о своей квартире. Попав на место, ищи дорогу в Дом Солнца или Ветра, тебе нужно оказаться там до ближайшего равноденствия. Иначе не вернёшься в своё время никогда. - Отто смотрел на Саньку с непонятной ей усмешкой. - Не испугалась ещё?
- Я?! - Оскорбилась Санька.
- Тогда созвонимся завтра. Я скажу тебе, куда приехать. Да, мобильный с собой не бери. Бесполезно.
- А «Тетрис»?
- Возьми... - Он неожиданно рассмеялся. - Это будет даже забавно.
Санька рассердилась, но промолчала. Как-то это становилось... абсурдно, и уже не смешно.
Людке она ничего не сказала, когда принесла ей Швайн и ключи от квартиры. Стыдно было признаться, что в глубине души ей даже хочется, чтобы Отто не соврал. Как-то было даже жаль симпатичного, но то ли дурковатого, то ли через чур насмешливого немца. Сказала только, что, возможно, уедет, и за Швайн и парой кактусов некому будет присмотреть. Людка к свинье относилась нежно, сразу же принялась сюсюкать, чмокать её в носик и всячески тискать. Швайн сопела, сучила лапами, но, в общем, вела себя смирно.
- Вид у тебя, мать, какой-то пришибленный. - Заметила между делом Людка. - Случилось что?
- Нет... Ну, почти. Я тебе потом всё расскажу. Может быть. Скорее всего, я не уеду никуда. Как масть пойдёт.
- А... Ну, удачи тебе.
- Ага. Мерси.
Дурь это была, конечно - ходить, и менять только что полученные три тысячи на десятки. Санька психовала, но меняла. Хотелось сделать гадость проклятущему тевтонцу! Подумав, она решила, что всё это развод. Он рассчитывает, что она ничего делать не станет, и заявит, что отказывается из себя дурочку строить - она ведь так и собиралась поступить в первые минуты! «Нет уж, - покупая аж три упаковки «Олвэйс», мстительно думала она, - я дойду до конца, а потом плюну в его наглые фашистские глаза! В конце концов, затащить меня в постель он мог и без этого, а теперь-то ему это точно не светит!!!»
На многое она настроилась; но пока ожидала запугивания, давления и понтов, произошло невероятное. Отто забрал у неё телефон, положил на землю в сосновом бору два камня, насыпал меж ними какой-то пыли, быстро начертил что-то в воздухе, сдул остатки пыли на Саньку и легонько толкнул её меж камней. Озадаченная Санька шагнула вперёд и - зажмурилась.
Глава вторая,
Россомаха и московская кыдым.
- Гипноз! - Сказала она себе. Вокруг плясали узорчатые тени от колышимых ветром сосновых ветвей, гудели насекомые, но хуже того - прямо перед ней, на широкой площадке меж каменных обломков, поросших розовыми граммофончиками вьюнков, происходило что-то мерзкое. Она даже путём не рассмотрела, что, но стало ей страшно, и она завопила со всей дури:
- Отто!!!
Вопль подействовал, но не так, как она думала. Деловито обирающие каких-то мертвецов личности пороняли сумки и бросились вниз по склону, в кусты, откуда почти сразу же послышался топот копыт. На поляне, ярко освещённые солнцем, остались тела и их испражнения: кровь, рвота, выпущенные из кого-то внутренности... Санька опять зажмурилась.
- Отто, это не смешно. - Заявила она вслух. - Отто, это не смешно!!! Мне не нравится твой гипноз, мне это противно!
Гипнотические насекомые, привлечённые смертным запахом бойни, нагло лезли и к Саньке заодно, вынуждая открыть глаза. Какая-то мелкая падла цапнула её так, что Санька мигом пришла в себя. Огляделась, почёсывая укус. Хотелось зареветь и затопать ногами, и визжать до тех пор, пока всё не исчезнет. Но этого хотелось одной Санькиной половине, той, что вставала по звонку серого будильника, работала в библиотеке и безуспешно пыталась сесть на диету каждые пол года. Другая же Санька, существующая в параллельных мирах и переживающая массу поразительных приключений, уже намотала ещё не пролитые слёзы на кулак и, едва не повизгивая от любопытства, пошла посмотреть, что же тут произошло.