- Да? Это я сейчас если пожелаю килограмм мармелада, он на меня кульком свалится?
- По воле НАШЕЙ, - повторил рыцарь. - Но если миледи желает мармелада, мы охотно предоставим вам его в ваших покоях. Пусть и наполовину, но вы наша сестра.
- Спасибо. Я про мармелад пошутила, - я даже покраснела.
Перед нами открылись еще одни ворота, и мы проехали во внутреннюю часть твердыни, если можно так сказать. Внутренний двор и вход в замок. Мы спешились, Макс любезно помог мне слезть с коня, и направились за нашими провожатыми. Кстати сказать, их было семеро. Двое сняли шлемы, а остальные так и шли в полной боевой амуниции. Как будто здесь кто-то может на них напасть.
- Почему здесь так пусто? - спросила я. Ну да, я любопытна.
- Все в зале Совета. Вас поселят в северном крыле.
Я пожала плечами. Ну в северном так в северном. Как вам будет угодно. Рядом со мной пристроился один из заговоривших с нами рыцарей. Он то и дело бросал на нас заинтересованные взгляды, но Макс завидев это, взял меня за руку и притянул ближе к себе. Я вопросительно посмотрела на брата, но он только покачал головой. Коридор был довольно темным. Факелы висели на приличном расстоянии друг от друга. Стены были из какого-то странного темно-синего камня. Потолки высокие, сводчатые. Если бы не этот холод, мне бы здесь наверное понравилось. Ни вычурных картин, ни пыльных гобеленов, ни ваз огромных. Несколько фресок, на которых изображены драконы в полете и витражи на окнах. Собственно все. Нас подвели к двойной двери. Светлое дерево, верхняя часть - витраж. Хм. Шпионить собрались? Как только мы вошли, я поняла, что шпионить за нами вряд ли будут. Наши покои состояли из шести комнат. Шести! На нас двоих. Ну хорошо, две спальни с примыкающими к ним ванными комнатами. Но личная гостиная у каждого и еще одна общая? Не перебор ли? И кабинет. Макс сдержанно поблагодарил наших провожатых. Уже в дверях один из них обернулся к нам:
- За вами придут, когда Совет пожелает вас видеть.
С этими словами двери закрыли. В прямом смысле закрыли. На ключ.
- Так мы им родственники или заключенные? Особо опасные.
- Особо опасные родственники, - схохмил брат. - Так, за мной. Быстро.
Брат быстрым шагом направился в кабинет. Пошарив по ящикам письменного стола, он протянул мне перо и лист бумаги.
- Завещание писать надо было раньше, - я изумленно смотрела на Макса.
- Это не для завещания. Рисуй Делиореля и Сирилла.
- Нет! Прости Макс, но ты моих художеств просто не видел. Это можно было бы назвать абстракцией. С натяжкой. С очень большой натяжкой.
- Не важно как. Рисуй.
- По-хорошему ты не хочешь, - печально вздохнула я. - Давай я сейчас попытаюсь тебя нарисовать. Так сказать портрет с натуры.
- Ты не меня должны рисовать. А мужа своего!
- Ты просто посмотри, а потом скажешь мне свое мнение.
Я положила лист на стол и, макнув перо в чернила, повела первую, довольно-таки кривую линию. Через пятнадцать минут, когда я искусала собственные губы, сгрызла кончик пера и почувствовала себя как минимум Пикассо, я, наконец, представила брату мой шедевр. Брат вздрогнул, забрал у меня лист и спрятал его в ящик.
- Что? Убедился?
- Вернемся, я у тебя портрет своих министров закажу. И вывешу у себя в кабинете. Может тогда они перестанут у меня часами отсиживаться.
- Ха-ха!
- Хорошо, тогда вот тебе еще лист и словами описывай, как выглядит твой супруг. Когда закончишь с Делом, то описывай Сирилла и Лили.
- А зачем?
- Ну не спорь! - скривился Макс.
- Я не спорю. Я просто хочу знать зачем.
- Потом объясню.
Два дня мы безвылазно сидели в нашей комнате-камере. Нам приносили еду, исполняли любую прихоть (я все ж таки выпросила у них мармелад), но из комнаты не выпускали. Я мерзла как цуцик. Передвигалась по комнате я исключительно завернутой в одеяло. Огонь в камине в главной гостиной горел сутками, но даже сидя около камина, я не могла полностью согреться. А еще здесь никогда не вставало солнце. Все два дня, что мы здесь находились за окном светила луна. Еще одна странность меня затронула, но я, если честно, боялась задать Максу мучивший меня вопрос. Вернее сказать, я боялась услышать ответ. На третий день "заключения" я решилась.
- Почему в небе нет ни одного дракона, Макс?
Брат поднял голову от письма, которое писал Лин и посмотрел на меня.
- У самой нет идей?
- Нет, - я решила, что пусть уж он мне скажет это.
- Потому что когда дракон умирает, он теряет возможность летать. Мы теряем ипостась дракона, когда приходим сюда.
- Но мы же не умерли.
- Фактически мы мертвы, - пожал плечами брат.
Каждый день он заставлял меня перечитывать свое словесное описание Дела и детей, а также заставлял писать им письма. С подробным описанием того, что я делала и как я по ним скучала. На четвертый день наконец-то к нам явился дракон с вежливым приглашением к Совету. Я на радостях рванула к выходу, но брат цапнул меня за шкирку.
- Мы бы хотели привести себя в порядок. Дайте нам несколько минут, - с вежливой улыбкой сказал Макс.
- Разумеется, - кивнул провожатый и удалился за дверь.
- Ты куда это рванула, дорогая? В пижаме к Совету побежишь?
Я осмотрела себя и решила, что фланелевая пижама действительно не очень соответствует случаю. Подобрав одеяло, я направилась в свою комнату и после длительного самовнушения, что я не околею, облачилась в свое золотое платье. Выйдя к брату, я очень старалась клацать зубами потише. Макс сочувственно мне улыбнулся. Он из себя строил героя и делал вид, будто ему не холодно. А то я не знаю! Макс взял меня за руку, и мы вдвоем пошли за нашим провожатым. На редкость неразговорчивым провожатым. Воды они что ли в рот здесь все набрали? Я поежилась при мысли, что и я однажды присоединюсь к ним. Буду такой же тихой, молчаливой, и... мертвой. Возможно даже это случится гораздо быстрее, чем я думаю. Помотав головой из стороны в сторону, я попыталась отогнать от себя столь мрачные мысли. Бесконечные коридоры петляли не хуже бешеного зайца, так что на второй минуте я поняла, что дорогу я все равно без проводника не найду. Теперь ясно чего Макс в меня так вцепился. Тем временем мы наконец-то остановились перед массивными дверями из чистого золота. Да уж. Не может наш клан даже после смерти успокоиться. Проводник прикоснулся к дверям, и они медленно распахнулись. Встать! Суд идет! Вот именно такие мысли пронеслись у меня, когда я увидела Совет. Высокие трибуны в три человеческих роста. За ними собственно и восседал Великий и Ужасный. Нет. Не Гудвин. Не знаю кто. Скорее всего, мне стоило проникнуться уважением и благоговением, и пасть ниц. Не прониклась. Сидит передо мной с десяток разнокалиберных дяденек, что, кстати, тоже подозрительно. Ни одной женщины. Шовинисты. Сидят и взирают на нас. Вернее на Макса. На меня они вообще не смотрят. Ну да, я же полукровка. Даже не смотря на то, что среди них мой папенька. Кстати говоря, а где это он. В галерее в Аурелии я точно видела его портрет, но вот убейте меня (прошу прощения за каламбур), я не знаю который из них наш с Максом. Подергать брата за лацкан пиджака с вопросом: "А который из них наш папа?"? Не вежливо. Гадать сама я буду еще часа два. А любопытство грызет. Может вон тот справа? У него волосы такие же темные как у Макса и вьются похоже. Хотя у крайнего слева глаза больше похожи на наши. Это я так могу до вечера гадать. Получив легкий тычок под ребра от любимого братца я было попыталась высказать ему кто он и где я его видала, но поймав его взгляд устыдилась и натянуто улыбнувшись присела в реверансе перед Советом.
- Так значит вот он последний из Золотого клана, - раздался голос над нами.
Я закусила губу. Конечно, я же так, мимо проползала.
- Я и моя сестра приветствуем вас Великие, - поклонился Макс, сделав ударение на словах "Я и моя сестра".
- Зачем ты привел сюда это недоразумение?
"Недоразумение" стиснуло зубы и старалось, чтобы улыбка не стала оскалом. Мысленно я уже всех вокруг на составляющие разобрала. Сидят тут, дохлые чистокровные!