В этом отражается тот факт, что боги пребывают в гармонии со своей вселенной. А вселенная их включает, среди прочего, богов — возмутителей спокойствия, тех, чья священная обязанность — указывать остальным на недостатки, не позволять им почить на лаврах и выполнять необходимые, но неприятные задачи, чтобы вывести ту или иную ситуацию из застоя. Гармония — это не стагнация, хотя мы, смертные, склонны отождествлять эти два понятия, потому что слишком ценим удобства и комфорт. Всё в природе непрерывно изменяется; всем приходится бороться за жизнь, за территорию, за источники пищи и за возможность осуществить свои планы на будущее. Все живое сталкивается с препятствиями, и природа ставит их не из вредности, а для того, чтобы жизнь становилась сильнее, преодолевая эти преграды. С точки зрения богов и богинь — которые смотрят на вещи достаточно широко и дальновидно — гармония обязательно должна включать в себя препятствия и противоположности. Боги и богини понимают, что Паутина Жизни (в которую входит не только жизнь в нашей материальной вселенной, но и все формы существования во всех мирах) нуждается во внутренней системе сдержек и противовесов, непрерывно сводящей все оппозиции, все пары противоположностей к золотой середине. Однако и оба полюса каждой оппозиции тоже священны — не в меньшем степени, чем центральная точка между ними. В конце концов, у каждого из нас — два родителя. Центр не обрел бы святости, если бы его «прародители» тоже не были священны, и наоборот, всякий плод союза священных прародителей тоже свят.
На практическом уровне это возвращает нас к осознанию того, что поклонение многочисленным богам может и содействовать развитию морального кодекса, и осложнять эту задачу. Политеизм позволяет нам относиться с уважением ко многим разнообразным системам ценностей — одновременно или по очереди, как нам будет угодно; он дает нам свободу выбора вместо жесткого перечня нравственных и безнравственных деяний. Древние политеистические пантеоны обычно предполагали широкое разнообразие достойных систем ценностей, кое в чем пересекавшихся между собой, но не тождественных; и каждую из этих систем олицетворяло то или иное божество пантеона. Чтобы возникло чувство священного равновесия, необходимо широкое разнообразие проявлений. В современной практике предполагается, что мы будем осознанно интегрировать эти разнообразные системы ценностей в свою жизнь, руководствуясь ими для разработки собственного этического кодекса. Политеизм по самой своей природе рассчитан на осознанную работу, а не на слепое следование заданным «сверху» правилам.
С другой стороны, если кого-то подобный подход выбивает из колеи и оставляет в полной растерянности (действительно, для многих людей ответы в духе «догадайся сам!» совершенно бесполезны и даже обидны), то здесь на помощь могут прийти опытные жрецы, священнослужители и прочие духовные лидеры. Стоит подчеркнуть, что роль духовенства в политеистической религии заключается в том, чтобы помогать людям в формировании личных этических норм — как собственным примером, так и путем наставничества и обсуждения различных систем ценностей, заложенных в самой природе богов. Эта задача ставит языческого священника в гораздо более сложное положение по сравнению с тем, в котором находятся служители религий со строго регламентированным перечнем заповедей, и требует гораздо большей обдуманности и тонкости в деле индивидуальной духовной помощи верующим. Вместо того, чтобы просто заявить: «В этой ситуации правильно будет поступить так-то и так-то; именно так и поступай, а иначе бог тебя покарает», — политеистический священник, в идеале, должен распознать и принять во внимание интересы и особенности личности человека, обратившегося к нему за советом; понять, какие божества его привлекают (или каких божеств привлекали); дать ему информацию о характере и ценностях богов того пантеона, с которым этот человек работает (или нескольких пантеонов, если речь идет о язычнике-эклектике); честно объяснить, чего не хватает в системе ценностей того или иного божества, и предложить те или иные возможности скомпенсировать этот недостаток; и, наконец, провести человека по пути выбора и формирования индивидуальных этических правил на основе этого пестрого букета божественных ценностных систем, ни в коем случае не навязывая ему своих собственных представлений. Разумеется, это гораздо труднее, чем просто изложить перечень правил, которые верующему придется безоговорочно соблюдать, если он желает оставаться в лоне данной веры. Вдобавок, дело осложняется тем, что и жрецу, и человеку, пришедшему к нему за советом, нередко приходится сражаться с пережитками своего старого мировоззрения, в котором использовался фиксированный моральный кодекс, не предполагающий вариаций.