С этими особенностями связана и еще одна из многих задач, которым служат мифы, а именно — развлекательная. Миф — это интересная и захватывающая история, настоящий «бестселлер» и «блокбастер» для той или иной эпохи. Если мифу не удастся удержать внимание слушателей, он забудется, а хороший жрец, бард или скальд не может допустить такого оскорбления по отношению к своему божеству. Нельзя сбрасывать со счетов естественную для людей потребность развлекать друг друга интересными историями — и вносить в них поправки, если исходная версия оказалась недостаточно увлекательной. Но поскольку у сказителей есть свои особые божества, надзирающие за их работой, и поскольку истинный миф обычно вызывает в человеческой душе такой глубокий отклик, на какой не приходится рассчитывать его выхолощенным версиям, можно предположить, что боги прикладывают руку ко всем аспектам мифотворчества, включая и развлекательный.
Осмысляя богов и божественную природу, мы должны, прежде всего, осмыслить тот факт, что они пребывают вне нашего линейного времени. Не у всех богов есть свои линейные мифы, прослеживающие их жизнь по порядку: некоторые не располагают подобными цельными «историями», а просто возникают и исчезают как эпизодические персонажи в мифах о других божествах. Мифы некоторых богов противоречат друг другу; известны и случаи, когда миф одного божества полностью включается в миф о других богах или богинях. В итоге любая попытка соотнести истории богов с нашим линейным временем обрекает нас на разочарование.
Для нас, людей, делать важнее, чем быть. Это не значит, что мы не способны испытать состояние чистого Бытия (напротив, переживание такого состояния — одна из основных целей и практик многих религиозных традиций), но — в силу самой природы нашего мира и нашей человеческой сущности — Деятельность для нас исключительно важна, и течение Времени мы отслеживаем по тому воздействию, которое физический мир оказывает на нас и на то, что мы делаем. Мы, конечно, помним, что в прошлом мы бывали в других состояниях, но все это — по большей части — лишь воспоминания. Для богов же такие мгновения прошлого ничуть не менее реальны, чем настоящий миг: божество в любой момент может снова стать той сущностью, которая прямо сейчас переживает это минувшее мгновение заново.
И в первую очередь это касается «формирующего» опыта или, иначе говоря, тех событий, которые сформировали характер данного божества и сделали его таким, каким оно есть. Формирующий (и, в особенности, травматический) опыт играет важную роль и в человеческой жизни; я вовсе не пытаюсь это отрицать, но хочу подчеркнуть, что на человека он никогда не влияет настолько устойчиво и непосредственно, как на богов, по природе своей гораздо более монолитных, чем люди. Если в прошлом вам довелось пережить какой-нибудь мощный формирующий опыт (и, в особенности, если этот опыт потряс вас до основ и сокрушил вашу прежнюю личность), можно предположить, что какой-то частью вы до сих пор продолжаете его проживать, мысленно возвращаясь к нему снова и снова. Но для человека подобное проживание все равно будет метафорическим. А для божества это происходит совершенно буквально. В тот миг, когда божество переживает опыт такого рода, у него возникает новая ипостась. К этой ипостаси можно воззвать, и если она придет, то окажется в точности такой, каким это божество было на момент того самого формирующего события, даже если последнее случилось давным-давно. Однако до некоторой степени эта ипостась будет осознавать и ту свою «будущую» божественную личность, с которой вы знакомы, потому что боги видят будущее лучше, чем мы (причем даже тогда, когда для нас оно еще не свершилось и остается вариативным).