Ответ на этот вопрос я частично дал в предыдущем разделе, когда мы обсуждали, как забастовочные волны, массовые протесты и волны демократизации видоизменяли социальную структуру. Скочпол делает важный концептуальный шаг вперед, когда отделяет свой анализ причин революции от ее итогов. Исходя из приведенного выше рассмотрения, как Скочпол объясняет истоки революций, можно сделать вывод, что последствия революций она воспринимает по большей части с точки зрения того, как революционерам удалось увеличить мощь захваченных ими государств. Решающим для нее (и для любого успешного анализа) является изучение революции как кратковременного периода с повышенным градусом контингентности, когда акторы без промедления способны трансформировать социальные структуры. Наша работа (как сравнительных исторических социологов) заключается в том, чтобы проследить эти контингентные цепочки и провести сравнения с другими революциями, забастовочными волнами или социальными движениями. Именно так мы сможем довести наши объяснения до необходимой точности и построить теории, которые можно будет применять не только для разбора единичных случаев.
Посмотрим, как мы сможем проследить и объяснить революционную контингентность и таким образом объяснить последствия революции, сосредоточив внимание на книге, которую можно назвать лучшим социологическим анализом революции, — «Отмена феодализма» Джона Маркоффа (Markoff, 1996).
«Отмена феодализма» — это огромный шаг вперед по сравнению с прежними трудами о революциях вообще и о Великой французской революции в частности. Приступая к исследованию самой изученной революции (и, вероятно, самого изученного исторического события) в человеческой истории, Маркофф обогащает наше понимание произошедшего. Его конечный результат был получен благодаря десятилетиям усилий, которые он посвятил созданию двух массивов данных. Первый из них точно определяет участников, объекты удара, цели и итоги каждого этапа сельского мятежа во время революции (по охвату и подробностям здесь есть сходство с массивом данных, собранным Францози по итальянским забастовкам). Второй массив данных, относящийся к каждой жалобе из наказов, позволяет Маркоффу подобраться к установкам и культурным стереотипам представителей дворянства, духовенства и третьего сословия (используя дополнительные данные, он разбивает их дальше согласно региональным и классовым различиям) в каждой местности Франции 1789 года.
Маркофф использует первый массив данных, чтобы проследить движущую силу революционного действия, представляя гораздо более объемлющую версию того, что было достигнуто Лефевром в отношении Великого страха. Второй массив данных позволяет ему показать, как участники революции осмысливали свои требования и действия и как они понимали и реагировали на своих противников. В совокупности с первым пунктом анализ Маркоффым того, как действовали и как воспринимали события и свою изменяющуюся ситуацию их участники, создает практически кинематографическое описание социальной трансформации. Результатом этого становятся три важных соображения.
Во-первых, народные социальные движения и революции, возможно, и опираются на обнищание и горестное положение масс, но метят они в мишени, выбор которых революционерами основан на тщательном изучении размежеваний и слабостей внутри правящих сил. Маркофф спрашивает, почему во время революции первоочередными объектами нападений крестьян стали сеньоры и почему величайшим свершением революции была законодательная отмена феодализма. Его ответ состоит в том, что конфликты дворян между собой и с буржуа из третьего сословия дали крестьянам понять, что протесты против феодальных сеньоров, возможно, и принесли бы плоды. Те собрания, на которых составлялись наказы, дали крестьянам беспрецедентную возможность непосредственно услышать разногласия среди духовенства, дворянства и буржуазии, а также внутри эти сословий, разногласия, которые сильнее всего обострялись по вопросу сеньориальных привилегий.
После этого едва ли покажется удивительным, что доля мятежей, мишенью которых был сеньориальный режим, тотчас же удвоилась весной [1789 года]. Деревенские жители поняли, что, стоило им подналечь, и появилась бы по меньшей мере какая-то поддержка от значительных частей третьего сословия и весомой части духовенства; вероятно, они были осведомлены о том, что знать, будучи разделенной, утратила способность эффективно защищать саму себя (Markoff, 1996b, р. 495).
Исследовательская работа Маркоффа подтверждает и углубляет теоретическое заявление Скочпол, что революции набирают ход и достигают успеха в зависимости от того, насколько революционерам удается вскрывать и эксплуатировать слабые стороны тех, кто занимает господствующее положение в старой политической или экономической структуре. Успешные революционеры обладают навыком считывать и отвечать на размежевания и слабости элит в краткосрочной перспективе.