С традиционной демократической точки зрения диктатура рассматривается либо как грубая фашистская, либо как тоталитарная коммунистическая. Последняя представляет собой воплощенную на практике социальную утопию и существует благодаря сети надсмотрщиков, шпионов и доносчиков. Но и устоявшаяся демократия с парламентом, конституцией, легальной оппозицией, свободой собраний и мнений и отсутствием цензуры может быть коварно подорвана невидимой диктаторской властью, если слишком многие полагаются на то, что столь крепко укоренившаяся демократия не может оказаться под угрозой, а власть имущие пекутся исключительно о народном благе. Возможно ли, например, что глубоко укоренившиеся в Швеции демократия и свобода будут постепенно похоронены?
Когда я приехал из Марокко в Швецию, я подумал, что оказался в утопическом обществе. Здесь в Швеции демократия действительно была осуществлена настолько, насколько это возможно. После почти полувекового правления социал-демократии при постоянно активной оппозиции в Швеции было достигнуто широкое равенство, создана хорошо функционирующая система социального обеспечения с бесплатным здравоохранением и образованием и достойными пенсиями для всех. Наконец, здесь царила полная свобода мнений. Передо мной было общество без опеки над гражданами и коррупции.
Беглец из «третьего мира» пребывает первое время в Швеции в состоянии эйфории, опьянения свободой. Он наслаждается свободой говорить, что хочет, даже по самым щекотливым политическим вопросам и безмерно счастлив, что не видит больше нужды и унижения, обычных в большей части мира. Он восхищается хорошо налаженной социальной структурой.
У меня никогда не было причины ставить под вопрос мое положительное отношение к Швеции и шведской демократии. Я давно уже имею шведский паспорт, испытываю чувство безусловной лояльности к моей новой родине и так же, как любой прирожденный швед, готов защищать демократическую систему этой страны, не принадлежа к ее истеблишменту, а находясь постоянно в оппозиции.
Я целиком согласен со знаменитым высказыванием английского историка лорда Эктона: «Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно».
Для защиты демократии необходимы, прежде всего, гражданская смелость, мужество не поддаваться соблазнам власти и никогда не бороться за узкие эгоистические интересы, решимость отвергать все формы злоупотребления властью, сосредоточения финансовой, экономической, информационной и культурной власти в руках какой-нибудь группы.
Я видел свое призвание в постоянной оппозиции заносчивости власть имущих, когда мы в июле 1972 г. готовили в Марокко восстание против деспотии, и генерал Уфкир спросил меня, какой пост я хотел бы занять в случае успеха восстания. Этой установке я остался верен и теперь в Швеции, которая открыла мне двери после неудачного путча и вынесения мне на родине смертного приговора.
Что я имею в виду, когда пишу, что глубоко укоренившаяся демократия, такая как шведская, может быть подорвана медленно действующими диктаторскими силами? Любые группы, личности, идеологии и религии, которые не терпят критики и хотят отвечать на всякую радикальную критику запретами, делают это с целью получить и защитить незаконную власть и определенные привилегии за счет других. Они боятся, что критика потрясет и в конечном счете свергнет эту власть, если ей нельзя противопоставить ни фактов, ни убедительных аргументов. Им не остается ничего другого, как манипулировать законами для подавления этой критики или, в случае необходимости, открыто нарушать их.
Если существующие законы недостаточны, власть имущие принимают новые, приспособленные к определенным ситуациям для защиты своей гегемонии. В Швеции я быстро понял, какая группа и какая идеология завоевала такую власть: агенты Израиля и сионизм. Сионистская власть выражается в том, что она не терпит радикальной публичной критики. Сионизм – единственная священная корова устоявшейся светской демократии, при которой в остальном можно критиковать всех и вся.