– Ну что… поехали, что ли? – нарочито бодро произнес Александр, когда мы подошли ближе.
– Ага. – Я переступила с ноги на ногу.
– В случае чего обязательно позвоните, – проинструктировала в сотый раз сиделка. Мы с готовностью покивали. – Я буду ждать вашего возвращения.
– Да-да, поехали. – Александр нетерпеливо отмахнулся, и я покатила его кресло. Пройдя пару метров, обернулась – сиделка стояла, скрестив руки на груди, смотрела нам вслед и… улыбалась. Я улыбнулась ей в ответ. Брат легко пихнул меня в бок, я толкнула его. Александр обернулся и строго посмотрел на каждого из нас.
– Что? Это не я! – пожаловались мы в один голос, ткнув друг в друга пальцами.
К дому мы подошли уже в сумерках, густых, как варенье в пироге бабушки-Анны, который, как обещала Карен, будет сегодня на ужин. Небо нависло ярким, все сильнее темнеющим синим полотном, и контуры каждого предмета смазались. Удушающе сладко пахли цветы, и я чувствовала себя в сказке, где может произойти все что угодно – вроде «Алисы в Стране чудес». У крыльца мы, не сговариваясь, остановились. Я взглянула на Александра – он смотрел перед собой, и его глаза казались полными голубых осколков. Он одернул на себе новенькую рубашку-поло, и кончики его пальцев побелели от напряжения.
– Звоню? – Брат полувопросительно обернулся, подойдя к двери. Александр молчал несколько секунд, за которые я успела испугаться, а потом кивнул. Брат нажал кнопку звонка, из-за двери раздалось «Ба, я открою!», и навстречу нам выскочила Карен с красными щеками.
– Она на кухне, – горячо зашептала она, пропуская нас в дом. Я толкнула перед собой коляску и почувствовала, что не могу больше останавливаться ни на секунду, иначе просто взорвусь. Кресло передо мной вдруг застопорилось, и я налетела на него разбитым коленом.
– Ай!
– Извини, – глухо, с отсутствующим видом пробормотал Александр. – Подожди, мне надо, минутку…
– В чем дело? – Карен зашипела сзади.
– Ребята, куда пропали? – из кухни послышался безмятежный голос бабушки. Александр вцепился руками в колеса и замер. – Проходите на кухню.
– Пошли, – быстро сказал брат.
– Стойте! – Александр отчаянно цеплялся за колеса, мне казалось, он сам не понимает, что делает.
– Она сейчас сама выйдет! – свистящим шепотом зачастила Карен.
– У вас все в порядке? – донесся озабоченный голос с кухни.
– Ааа!!! – Я не выдержала и рванула вперед, влетев в кухню вместе с Александром в коляске.
Наверное, этот момент Анна запомнила на всю свою жизнь. Наверное, если бы смогла, она бы сфотографировала его и вставила в тот бархатный альбом. Сначала ее чуть не сбило с ног что-то непонятное, потом она, вскрикнув, отпрянула и увидела, как в кухню вбегает ее внучка за руку с моим братом, оба с дикими физиономиями. Перед ними стою я, вся взъерошенная, с грязным съехавшим бинтом на ноге, а передо мной, в коляске… И тут бабушка Карен схватилась за сердце и упала в кресло.
Пирог стоял посреди стола на огромном блюде, покрытый толстым облаком воздушных сливок, но никто к нему не притронулся. Остров окунулся в ночь, словно ушел под черную воду, и только яркие звезды наверху – может быть, сигналы гигантских проплывающих по поверхности темноты кораблей – давали понять, что это не навсегда.
Я охрипла от волнения, пересказывая, как встретилась с Александром, как узнала его на фотографии в альбоме (тут я покраснела, потому что, наверное, это было не очень вежливо – брать его без разрешения) и как мы решили соединить их заново. Меня перебивали Карен, и брат, и Александр – только бабушка Карен молчала и внимательно смотрела на нас голубыми глазами. Когда все было рассказано, повисла тягучая тишина, а у меня от напряжения разболелось горло.
– Пойдем, я перевяжу тебе ногу заново. – Карен потянула меня за майку и округлила глаза. Я посмотрела на нее как на ненормальную и уже открыла рот, чтобы отказаться, но вовремя сообразила. Один за другим мы быстро выскользнули из кухни и вышли в сад. От терпкого ночного воздуха закружилась голова. Я плюхнулась на траву, утопая в цветах, и уставилась на звезды. Столько всего произошло с тех пор, как мы лежали на пляже и смотрели на небо, а у звезд, похоже, ничего не изменилось. Хотя, может быть, они все перепутались и сменили свои места, а я ничего не заметила. Они ведь, наверное, тоже не заметили, сколько тут у нас всего наслучалось. Брат и Карен уселись в траву позади меня.