«Мне скучно, бес» – так начинает Фауст сцену у моря. А ведь Фауст только что был на свидании с Гретхен, держал ее в своих объятиях, любил. Казалось бы, Фаусту уж если и умирать, то только от счастья, а ему – смертельно скучно. Мефистофель сперва пытается утешить Фауста общими рассуждениями о скуке вообще. Но Фауст нервничает. Не в том дело – ведь ему скучно любить, и это его мучает. Мефистофель понял, что творится в душе Фауста:
Вот так. Любил, жаждал вкусить, а в результате не Любовь в груди, а отвращение. Другие люди в это время переполнены счастьем, чувством благодарности за радость, пережитую вдвоем, в них рождается новое ощущение бесконечной близости, абсолютного понимания друг друга. А Фаусту скулы сводит от скуки и отвращения.
Отчего так?
Причин может быть много. Во-первых, по словам Мефистофеля, Фауст из тех, кто «думает в такое время, когда не думает никто», а потому Фауст, возможно, и не сумел полностью отдаться волнам своей чувственности, не сумел раствориться в объятиях любимой им Гретхен и не испытал тех вершин блаженства, которые сулило ему его воображение. И в результате – разочарование вместо радости. Так может быть и так бывает. Ведь любви еще надо учиться.
А может быть, пушкинский Фауст в силу своей молодости и неопытности так долго в течение любовной ночи любил тело своей возлюбленной, что не мог не испытать пресыщения? А потому и мучился, сам не зная отчего. И так может быть. Но и это преодолимо.
А может быть, пушкинский Фауст еще не испытывал чуда слияния с Гретхен – то ли из-за ее скованности, то ли из-за собственной неуверенности, и потому заскучал после ночи любви, потеряв уверенность в себе? Так тоже может быть. И возможно, Фауст пойдет отныне по свету искать ту женщину, которая подарит ему чудное мгновение какого он сам еще не знает. Не с Гретхен будет он стремиться преодолеть свои разочарования, не с первой своей любовью, а с другими, еще неизвестными, покинув возлюбленную недоумевающей и несчастной.
Не с Гретхен, а с Мефистофелем говорит Фауст о своих проблемах любви – и в том его роковая ошибка. Не любимую, а врага человечества вопрошал он о сущности любви. И если не сумеет Фауст довериться возлюбленной, если так и станет метаться, то и оставит такой современный Фауст позади себя горы разбитых женских сердец, а в недавние годы и груды заявлений во всяческие инстанции за свое «аморальное поведение». В XIX веке многие поэты именно такого рода страдания любви и описывали в своих стихах. Ведь счастливые люди гораздо реже берутся за перо, чем несчастливые, а секс в те времена был общественно презираем, что само уже создавало внутренний конфликт как источник подобных проблем. Вот и получилось, что дисгармония в любви уже хорошо известна из литературы, но менее известно, что она – вовсе не норма. И боится теперь иной юноша пригубить из волшебной чаши, чтобы любовь его не стала отвращением, – зря боится, но именно страх загоняет его в тот же капкан.
А в какие капканы попадают женщины, любящие таких скучающих Фаустов! Страдание, страдание и страдание – вот их удел. А когда страдание побеждает любящего, он теряет способность любить. Не любовь, а депрессия царит тогда в его сердце.
Депрессия… Это тяжкое бремя любви, ее теневая сторона, которую познают многие влюбленные. Депрессиями любовь страшит людей, из-за них люди боятся отдаваться любви. Между тем, Б. Рассел предупреждает: «Любви бояться – означает бояться жизни, а кто жизни боится – тот уже на три четверти мертв». Но ведь и депрессивный человек тоже чувствует, что он почти мертв, и мертвым сделала его дисгармоничная любовь, от нее на него такое страдание навалилось – такое, что нет уже сил выносить ни боль свою, ни саму жизнь.
Эту опасность, таящуюся в любви, надо знать. И отнестись к ней без паники, по возможности спокойно. Депрессия – естественная реакция на неудовлетворенность потребностей любви, и в первую очередь потребности в сексуальном контакте. Врачи и психологи уже хорошо изучили механизм возникновения депрессии в ситуациях сексуальной дисгармонии, когда по тем или иным причинам нет радости в любовном объятии. Предупреждают они и об опасностях безответной любви – когда один жаждет нежности, а другой не одаривает теплом, так как не любит. Тут все совершается как в душе ребенка, когда ему не дают или отнимают любимую игрушку. Горе, слезы, несчастье. Но если дети умеют быстро и безболезненно переключаться на новые радости и новые желания, то любящие часто теряют власть над собой и «заклиниваются» на желании достичь недостижимое. А постоянное напряжение любовных желаний без счастливого исхода и создает почву для депрессивных переживаний, «застревать» на которых – опасно.