Ревновать по линии «поиска врага» проще простого, поскольку сие излюбленный метод решать проблемы, не решая их, способ требовать от других, не требуя от себя. Люди нередко прибегают к «поиску врага», и не только в любви. В состоянии ревности – это путь к желанию убить – его или ее.
«Бурная ревность совершает более преступлений, чем корысть и честолюбие», – предупреждал Вольтер. И это тоже стоит знать.
И именно оттого, что в ревности таятся и болезнь и преступления, человечество осуждает и проклинает ее. Ревность – ад для любящих.
Но хорошо говорить. А если любящего человека разлюбили? И теперь все понимание, все наслаждение, все, без чего ты жить уже не можешь, у тебя отнято и – о, ужас! – отдается другой! Как тут не ревновать, как не впасть в страх одиночества?
Нам советуют, не относись к любимому как к своей собственности. Хороший, правильный совет. Но ведь
Как тогда дальше жить? И было ведь, было чувство – «Я – это ты, ты – это я»? И шептали губы счастливые «Ты мой!», и вторили губы счастливые «Твой!» И вдруг не мой? Есть в любви эти мгновения чувства обоюдной принадлежности друг другу, полного слияния? Есть! Так как же тогда не впасть в отчаяние, как не искать хоть соломинку надежды, как не твердить себе «Неправда, неправда – ты мой, не ее!» – как?
Может быть, зная какое зло ревность, попытаться управлять ею, не дать ей вырасти до чудовищных размеров и не бояться своей ревности? Ведь ты человек, и эмоциями своими обычно владеешь. А немного, вернее недолго поревновать может быть даже полезным, как ни странно. «Пройдет любовь, пройдет и ревность» – писали когда-то барышням кавалеры в альбомы стихов. И были правы. Ведь ревность – при всей ее горечи еще и лекарство от любви, данное людям для выздоровления от любви неразделенной. Только принимать его надо не лошадиными дозами.
«Ревнуй душа! Ты на пути к свободе!» – так даже можно улыбнуться себе, поощряя на бегство из плена безответной любви. Ибо ревность, если ей не покориться, покажет тебе, что многое, что ты ждешь от любви, тебе в сложившихся отношениях недоступно. К сожалению. И нечего злиться и нечего ненавидеть.
Разве невозможно, чтобы нас разлюбили? Невозможно, чтобы мы разлюбили? А если это так, то не относись, действительно не относись к любимой как к своей собственности. Признай за любимым право любить и право разлюбить. И пусть ревность, если ты разлюблена, и которую тебе, как и всем почти людям, не избежать, поможет быстрее встать вровень с возлюбленным: он разлюбил тебя, ты тоже его разлюби. И встретитесь свободными друг от друга, как два добрых товарища, которых никакие страсти больше не связывают и не тяготят – ни страсть любви, ни страсть ревности. Сколько тогда тепла еще можно найти друг подле друга, сколько защиты, сколько понимания – уже не любовного, зато дружеского. И разве дружба не ценность, не нужна тебе в жизни?
Но нужно быть честным с самим собой. Догоняя любимого на собственной ревности, придется оставить надежду вернуть чужую, уходящую любовь. И осознай – черная птица ревности несет и тебя к концу собственной любви. Ибо ревность уже не любовь. «В ревности больше себялюбия, чем любви», – прозорливо заметил Ф. Ларошфуко. Ревнуя, я больше люблю саму себя, чем любимого. Но такое право у меня есть, более того, в любви, ставшей неразделенной, любить себя даже моя обязанность. Ибо хочу я выбраться из страданий целой и невредимой, возродиться для жизни – своей и близких мне людей. Ведь я человек, наделенный волей и разумом, и стучащим сердцем.
Прочитавшему эти строчки и решившему «Все, раздуваю в себе теперь пламя ревности как лекарство от любви!» стоит, однако, напомнить слова того же Ф. Ларошфуко: «Существуют разные лекарства от любви, но нет ни одного надежного». Можно пройти через горнило ревности, прожить годы свободным от своей несчастной любви, и вдруг, как удар молнии средь ясного неба – все начинается сначала – и вера, и надежда и любовь. Любовь ведь стихия, и убитая, она сама иногда неожиданно воскресает, совершенно не спросив на то разрешения. Мы же помним – «Законов всех она сильней».