Обратим внимание и на то, что выражая вовне возникшее чувство, один поступает соответственно своей природе, своей жизни, а второй, реагируя на внешние проявления любви, овнутряет их согласно своей природе, своей жизни. И оба эти процесса, чтобы породить гармоничную любовь, должны каким-то образом совпадать по существу, соответствовать друг другу, дополнять один другой. А то, что это одна из сложнейших задач, которую приходится решать двум влюбленным, – понятно.
По существу любящие в процессе овнутрения и овнешнения осуществляют обмен двумя жизнями соответственно природе и жизни каждого из любящих. И при том необходимо, чтобы моя жизнь была принята тобой, а твоя жизнь – мною. Неслучайно так велика потребность любящих все-все рассказывать о своей жизни, поведать о себе, о своем прошлом, о своем детстве, о своих родителях, об испытанном и пережитом. Но ведь нет ни одной жизни, которая, была бы копией другой, или готовой, уже созревшей дополнительностью другой жизни. Внимая рассказам любимого, словесно отдающего свою жизнь, девушка может проникнуться состраданием, готовностью согреть неприкаянного, поднять оступившегося. Но когда от рассказов и взаимных заверений любовные отношения переходят к совместной жизни вдвоем, то то, что было уже известно и многое, что обнаруживается только теперь, может настолько не соответствовать жизни девушки, что молодая жена купается не в счастьи разделенной любви, а в море тревог и забот, уносящим в свои пучины ее горячее чувство любви. Не состыковались две жизни в одну общую жизнь двух любящих. Не обязательно, конечно, так грустно, но все же и не так редко происходит именно так.
Итак, еще одно противоречие, которое присуще каждой любви, и которое предстоит преодолевать, если это возможно, это противоположность, неодинаковость жизни каждого из любящих, прожитой до возникновения любовных отношений и ее неодинаковость, продолжающаяся во время зарождающейся любви. При этом следует осознавать, что жизнь обоих любящих и не может быть одинаковой, каждая из них исходно различны и должны быть различными и в дальнейшем, если каждый сохраняет свою индивидуальность. Но различия должны быть совместимыми, дополнительными, а не антагонистическими.
Как правило, когда уже в первых, словесных обменах пережитым обнаруживается диаметральная противоположность жизненных установок, противоречащая взглядам, чувствам, нравственным принципам одного из начинающих любить, любовь погибает. Сложнее, когда неодолимое различие обнаруживается не в начале любви, а гораздо позже, иной раз после нескольких лет счастливых совместных будней, когда жизнь неожиданно поставила любящих перед сложным моральным выбором, и решение, принятое одним, не соответствует природе, жизни другого.
Вместе с тем, в этой противоречивости любви и много прекрасного, ибо в ней один из источников вечного ее развития и обновления. Ведь жизнь каждого поистине неисчерпаема, она всегда богата новыми поворотами, необходимостью все снова и снова решать жизненные проблемы, постигать природу и жизнь друг друга. А потому путь познания в любви друг друга тоже неисчерпаем, и на этом зиждется вечность любви.
Не каждому дарована любовь до гроба. Многие, пережив первые разочарования, клянутся себе, что «никогда больше в жизни» не будут любить. Но несмотря на отступничество, люди продолжают любить, и не так уж и редко – счастливо.
В чем тут дело? Как люди находят выход, как преодолевают противоречия любви, неизбежно присущие ей как одному из видов человеческой деятельности?
А дело в том, что каждое человеческое отношение к миру, в том числе и любовь, осуществляется не только в процессах овнутрения и овнешнения своей природы, своей жизни, но одновременно представляют собой единство еще двух сторон – «деятельности» и «наделения деятельностью». Иными словами, каждый любящий не только действует определенным образом, выражая вовне свою любовь и вбирая любовь любимого человека, но одновременно в процессе этой деятельности наделяет другого своей деятельностью, и тем самым преображает себя и любимого.
Это легко понять, если обратиться к началу возникновения любви, например, у юноши, воспринявшего облик девушки таким образом, что в нем начало зарождаться чувство любви. Но девушка могла ведь вовсе не обратить внимания на данного юношу, даже не взглянуть в его сторону, не выделить его среди толпы в автобусе, не заинтересоваться им на студенческой вечеринке. Она его еще не начала любить, он для нее не существует в качестве возлюбленного. Но вот охваченный чувством возможного счастья юноша выражает вовне свои ощущения. На вечеринке особенно выразительно поет любовный романс, обращаясь взором прямо к ней, в автобусе заботливо ограждает от толчеи, в аудитории остроумно и вдохновенно делится соображениями по спорному вопросу, особенно внимательно следя за ее репликами, за ее позицией. Эти поступки выделения одного среди множества других нарастают, становятся, наконец, заметными для девушки и она обращает на юношу внимание. И если дальнейшее выражение во вне зарождающегося чувства юноши соответствует характеру девушки, ее природе, ее жизни, то в ответ и в ней может зародиться ответное чувство любви. Эту схему зарождения любви кто-то из психологов назвал типично женским зарождением любви, когда чувство именно ответное.