И, наконец, чтобы понять любовь как человеческое отношение к миру, еще раз обратим внимание на то, что человек всегда действует одновременно как отдельный индивид, которому присущи индивидуальные органы чувств, свой взгляд на мир и как член общества, сообщества, сквозь призму которого он воспринимает мир. А это значит, что когда любящий, например, глядит на любимую, то смотрит он своими собственными глазами, но одновременно он глядит глазами и той социальной общности – круга друзей, сослуживцев, родственников – которые незримо, быть может вовсе неосознанно, присутствуют на тайном свидании двух любящих. Строго говоря любящий глядит на любимую и неведомым оком всего общества, в котором он живет, всей исторической эпохи, к которой принадлежит, глядит, конечно в индивидуальном преломлении общественных установок, господствующих в обществе. Взгляд любящего человека на любимую выражает весь предшествующий опыт его индивидуальной жизни, вобравший в себя и опыт предшествующих поколений.
В любви участвует весь человек – и как неповторимая индивидуальность и как типичный представитель своего времени, своей социальной группы, своей нации, своей культуры.
В этом диалектическом единстве существуют свои противоречия. Так, например, в любви может возникнуть несоответствие между индивидуальным видением и видением через призму той общности, к которой принадлежит любящий человек, и образ жизни которой до сих пор определял и определяет его индивидуальную жизнь. Ведь любимая, наделяя своей любовью любимого, делится с ним своей жизнью, своими привычками, своими взглядами, своим мировоззрением. И этот взаимный обмен может так изменить любящего, что он принимает теперь за прекрасное то, что его семья, его друзья считают ужасным. Противоположными могут быть понятия о здоровой пище, красивом жилье, удобной одежде, не говоря уже об отношениях к близким, друзьям и обществу в целом. Кто кому передаст свое восприятие мира, кто из двух любящих, встретившись как Ромео и Джульетта из двух враждующих кланов, победит? Это решат любящие, это продиктует им их любовь. Во всяком случае каждому из них предстоит привести в соответствие индивидуальное и общественное восприятие мира самим и своей любимой.
Напомним, что разрешение данного противоречия усложнено и тем, что не так уж редко общественные установки на любовь мешали и мешают любящим любить гармонично. При господстве, например, христианской морали любящий человек, как правило, должен воспринимать кипение в крови как смертный грех, как вселение в него дьявола, и всячески пытаться изгнать дьявольские наваждения из своего тела. В средние века общество стесняло проявление природных, индивидуальных свойств любви средневекового человека, особенно если давал он обет безбрачия, посвящая себя богу. А последнее считалось высшим проявлением человечности! Но и в те времена, знаменитые поэты любви, такие как Бокаччио или Бернс, проклинаемые церковью, сохраняли свой индивидуальный голос любви, выступая против общественной морали.
В мире любви двоих всегда, порой незримо, присутствует все общество в целом.
И хочет того любовь или нет – но она всегда по существу отношение общественное, отношение, в котором и мужчина и женщина, любя друг друга, выражают свое отношение к другим людям – ко всему племени мужскому и женскому, к своим родителям, к своим детям, к своему народу, своей культуре и в чем-то и ко всему человечеству.
И те потребности, которые гармоничное чувство любви удовлетворяет на всех уровнях потребностей личностного общения человека, всегда выражаются в конкретно-исторических формах и во многом зависят от общественной ступени развития, от исторического пути, уже пройденного человечеством.