Наука — это не индивидуальная или социальная деятельность, а, скорее, сбалансированное равновесие между ними. Оба аспекта существуют, и оба необходимы, и необходимо применять комплексный подход к отдельным ученым, работающим самостоятельно и в составе более крупных групп и сообществ. В той степени, в которой наука способна компенсировать человеческие ошибки, групповая деятельность способна компенсировать ошибки отдельных ученых; в то же время отдельные ученые помогают устранить ошибки, совершаемые группами. Оба аспекта являются обязательными и взаимосвязанными компонентами науки, и их следует рассматривать только вместе. Эти идеи были разработаны и подробно исследованы Хелен Лонгино в ее прекрасной работе «Наука как социальное знание: ценности и объективность в научных исследованиях» (Princeton, 1990).
Компенсация фактора человеческой ошибки научным обществом
В попытке дать определение науки было предложено множество вариантов, и большинство из них были опровергнуты на том основании, что ученые просто не проводят исследования в соответствии с предложенным определением. Этот процесс отвергает практики как определяющую характеристику науки, потому что отдельные ученые прекрасно обходились без этих практик. Однако мы получим другой ответ относительно того, что такое наука, если более широко взглянуть на то, как функционируют научные сообщества.
Как я показал в главе 3, гипотезы не могут быть полностью отвергнуты даже перед лицом опровергающих данных, поскольку их всегда можно спасти, выдвинув вспомогательную гипотезу. Тем не менее из-за проблем с индукцией свидетельства, опровергающие гипотезу, вероятно, более значимы для прогресса знания, чем свидетельства, поддерживающие гипотезу. Более того, некоторые разновидности ненауки и псевдонауки формулируют свои идеи таким образом, что наблюдение можно применить только для их подтверждения, а теории не могут быть отвергнуты или подвергнуты строгой проверке. Следовательно, наличие идеи, поддающейся опровержению, и поиск свидетельств для опровержения этой идеи имеют прочное отношение к определению науки.
Отдельной характеристикой, которая была предложена в качестве атрибута науки, является понятие байесовского мышления. Байесовское мышление — это процесс, при котором ученые взвешивают относительные вероятности истинности теории по мере появления все большего количества доказательств, а не бинарное мышление истина/ложь, к которому люди, кажется, более предрасположены (простое мышление «да/нет»). Такой подход требует особого навыка плавно изменять свое мнение в зависимости от степени убеждений, по мере того как становится доступным больше информации. Это не просто готовность отказаться от мнения, которого придерживался ранее; напротив, это умение одновременно придерживаться нескольких возможных убеждений с относительной вероятностью для каждого из них.
И склонность к опровержению гипотез, и байесовское мышление были отвергнуты некоторыми науковедами как значимые атрибуты науки, потому что некоторые ученые явно не обладают такими качествами. Как я уже говорил, некоторые ученые столь же упорно держатся за свои ошибочные теории, как и большинство людей — за свои суеверия. Фишер так и не отказался от теории, что рак вызывает курение, несмотря на массив опровергающих данных. Несмотря на огромное количество неопровержимых доказательств того, что N-лучи не существуют, сам доктор Блондло никогда не отказывался от этой идеи; напротив, он продолжал изучать N-лучи до своей смерти. Когда было показано, что вывод доктора Уэйкфилда о том, что прививки от кори связаны с аутизмом, не выдерживает контролируемой проверки, доктор Уэйкфилд не согласился с этой точкой зрения и придерживался своей первоначальной теории. Эта тенденция верна как для широких парадигм, так и для частных наблюдений. Список можно продолжать и продолжать, и каждые десять лет к нему добавляются новые строки. Такая склонность к приверженности идее представляет собой эвристику человека, получившую название иррациональное усиление (escalation of commitment), и является распространенным поведенческим шаблоном как внутри науки, так и за ее пределами. По сути, как только кто-то вкладывает ресурсы (например, деньги, профессиональное доверие и т. д.) в идею или подход, у него тут же возникает приверженность к этой стратегии, а иначе в случае неудачи придется признать ошибку и согласиться, что ресурсы были потрачены впустую.