Как профессиональным ученым, так и обывателям сложно смириться с тем, как часто величайшие научные открытия происходят в силу банального стечения обстоятельств. Это даже не столько случайность (как в случае открытия пенициллина Александром Флемингом); скорее, это ситуация, когда открытие в одном направлении исследования непреднамеренно проверяет предсказания гипотезы совершенно другого направления исследований. Это происходит именно потому, что, по большому счету, мир природы представляет собой единую сущность — сеть взаимосвязей. Мы стремимся разделить безграничный мир на части осознаваемого размера и раскладываем объекты по категориям. Звезды отличаются от планет и комет. Животные отличаются от растений, а те и другие вместе отличаются от камней. Тем не менее железо, которое является необходимым химическим элементом почти для всех форм земной жизни, включая людей, и которое является основным компонентом некоторых горных пород, может образовываться (насколько нам известно) только в центре звезды.
Когда кто-то проверяет конкретную гипотезу, он одновременно проверяет бесконечное количество других гипотез, о которых никто не знает. Именно по этой причине было бы несколько ошибочно утверждать, что наука руководствуется только целью и планом. Цель и план нужны, чтобы оптимально использовать ограниченные исследовательские ресурсы. В то же время цель и план являются ограничителями, если вспомнить историю многих великих открытий. Слишком большой упор на исследования, специально предназначенные для решения конкретной проблемы, при слишком слабой поддержке фундаментальной науки, основанной на любопытстве, значительно замедлит или даже остановит прогресс в решении тех самых проблем, которые мы хотим решить.
Система убеждений и пассивное наблюдение как научный метод
«Сеть убеждений» Куайна указывает на то, что, хотя мы можем изучать небольшие изолированные фрагменты мироздания, знания на самом деле представляют собой невероятно запутанную и сложную сеть из взаимодействующих идей и их взаимосвязей. Эта сеть ни в коем случае не двумерна, как паутина, нарисованная на бумаге; скорее, она многомерна, со сложными узлами и мешаниной взаимодействий между точками.
Одно из наиболее важных последствий того, что знание представляет собой комплекс взаимосвязанных идей, образующих сеть убеждений, состоит в том, что модификация любого компонента сети неизбежно влечет за собой модификацию многих других компонентов. Люди не всегда замечают связи, но они есть. Когда Фридрих Велер модифицировал свою небольшую часть сети убеждений, синтезировав мочевину, он непреднамеренно изменил всю область теории витализма. Пензиас и Уилсон наблюдали фоновое излучение, изменив незначительную часть сети убеждений вокруг практической инженерной проблемы, и тем самым изменили часть сети вокруг самого истока Вселенной. Когда Пристли изменил свою часть сети убеждений, наблюдая горящие свечи и мышей, живущих дольше в дефлогистированном воздухе, — то, что в ретроспективе даже не рассматривалось, — он изменил наши знания о химических элементах, горении, теории тепла, химии и самой жизни.
Различные системы убеждений и проблема деления на категории
В древности казалось очевидным, что в мире существуют естественные деления вещей по категориям, что природа может быть разделена там, где расположены «естественные сочленения»[278]. Однако в настоящее время нет уверенности, так ли это, и большой вопрос — насколько естественными или надуманными являются категории, к которым мы причисляем объекты. Мы делим людей на мужчин и женщин, на расы и народности, на религии и политические партии и делаем обобщения, основанные на этих категориях. Популярная литература изобилует книгами о том, почему мужчины поступают так, а женщины — иначе. К сожалению, вы также найдете много предположений о том, почему люди разных рас обладают определенными характеристиками; или почему христиане отличаются от мусульман, буддистов, евреев и представителей прочих религий; или почему жители Нью-Йорка отличаются от жителей Атланты или Сиэтла.
278
Plato, Phaedrus 265e; Fowler H. N. (Trans.). 1925. Plato in Twelve Volumes, Vol. 9. Cambridge, MA: Harvard University Press; London, William Heinemann Ltd.