Каждое малейшее движение пальцев юноши во мне отдаётся новым маленьким «ударом тока» в область внизу живота, в которой плещется раскалённая лава.
Краем глаза замечаю оскал на лице парня, и тут мой низ живота пронзает необъяснимая боль, заставляющая выгнуться и закричать.
Видно от смеси моего сока и моей крови парень совершенно потерял голову. Потому что пальцы покинули мою ноющую промежность, а их заменил язык парня, собирающий кровь и не дающий ей натечь на одежду.
Боль не отступала, какое бы неземное наслаждение не дарил бы язык, было больно и гадко. Живот ныл, причём ныл не слабо.
Судя по всему, рыжий понял мои мысли и потаённые желания, поэтому его лицо исчезло от моей промежности. Раздался шорох падающей одежды, и надо мной навис уже абсолютно голый вампир. Я было хотела закрыть глаза…
— Ты должна всё видеть, развратница. — Сладкий шёпот, и я сглатываю, немного подрагивая от страха перед неизвестностью.
Горячая головка мужского органа коснулась моей чуть кровоточащей вульвы, резкий толчок и боль, которая была раньше, глушится более сильной.
Слёзы брызгают из глаз, а я сама так выгибаюсь, что больно бьюсь головой о кафельный пол.
Жёсткие, безжалостные толчки не прекращаются ни на минуту, даже не давая мне привыкнуть, и ускоряются с каждым разом. Боль в животе то уходит, то всплывает с новой силой, не давая забыть, что меня вообще-то насилуют, а не добровольное удовольствие доставляют.
Шляпник наклоняется к моим губам, впивается в них поцелуем, ловя первый и самый долгий стон.
А теперь я делаю самую безумную за этот день вещь — я начинаю подаваться навстречу и обвиваю развязанными руками парня, не давая отодвинуться. Ощущение наполненности, завершённости уже не коробит, а доставляет неземное удовольствие. Будто я всю жизнь была чем-то не цельным, а сейчас нашла своё завершение.
Толчки усиливаются, боль уже почти отошла, но всё ещё маячит на заднем плане, не давая раствориться в эйфории.
С каждым новым погружением я отступаю на грань от реальности, от гордости, от чистоты…
Метки, которые начал оставлять на моей шее, груди, парень — сойдут не скоро и будут напоминать мне об этой чёртовой ночи.
Выгибаюсь в последний раз, получая первую в своей жизни настоящую порцию экстаза, когда парень начинает входить слишком резко и всё глубже (куда ещё — не знаю) и сам он изливается в моё нутро, глухо рыкая на ухо.
Блаженная улыбка не сходит с моего лица, а последним, что я услышала перед отправкой в небытие было:
— Тебе известно чувство, когда любишь и ненавидишь за это? Это испытание любовью, смирись! — Ухмыляется Райто, застёгивая штаны, — Я — всё, что тебе нужно.*
А меня уже не коробит, что я просто ступенька, не тяготит, что я никто… я просто растворяюсь в этом экстазе…
Да, я сломана.
А дальше — я просто блаженно уснула.
Как же низко я пала…
Комментарий к 16
* - Цитата из перевода оппенинга. Это Аято Юи говорит, я решила тут использовать :3
========== 17 ==========
Глаза открывать не хотелось, но естественная потребность никак не хотела ждать, так что пришлось мне кое-как сползти с кровати и упасть лицом в ковёр.
В низу живота просто-таки горел пожар, который не давал мне нормально двигаться. Кажется, все органы, находящиеся там, решили разом заболеть.
Встать — казалось, было самой сложной задачей в моей жизни, ибо ноги держать не хотели, а на руки опираться было невозможно, они тоже плохо держали, а на запястьях виднелись тёмно-лиловые отметины от галстука.
Мне было наплевать, что я сейчас нахожусь совершенно без одежды, в незнакомой (!) комнате, ибо ковра такого цвета в моей «тюрьме» не было. А в комнате наверняка находится не один, так другой вампир. Не было такого, чтобы моё пробуждение осталось без визита.
Встав на четвереньки, опираясь не на запястья, а на локти, я развернулась и, опираясь всё на те же локти, залезла на кровать, на которой мирно спал извращенец, который довёл меня до такого состояния. А чему собственно удивляться?
В взгляде парня читался интерес к моим действиям, а на губах блуждала предвкушающая ухмылка.
— Доволен, козёл? Я даже встать не могу теперь! — По-детски надуваю щёки, да и чего сдерживать эмоции? Ему всё равно плевать. Бояться чего-то тоже не надо, что ему хочется — он возьмёт, и ему плевать на тебя, хочешь ты этого или нет — он получит своё, а если сопротивляться ещё и больно сделает.
— Вполне, мелкая шлюшка, вполне. — Причмокивает губами, облизывает нижнюю губу, изучая взглядом мою шею и грудь, которую я поспешила прикрыть, вызвав смешок у вампира, — Сучка, думаешь, что твои ручонки защитят тебя?
В мгновение ока, я оказываюсь прижата к кровати, с разведёнными в стороны руками.
— Ну, и что ты хочешь этим показать? — Смотрю в глаза парня, чуть морщусь, ведь схватил он меня за больные запястья. — Бояться я тебя не буду.
— А ты считаешь, что страх — единственная эмоция, которую я могу вызывать? — Ухмылка на идеально-противном лице без единого изъяна. Блеск в глазах уже не пугает, пугает его жажда до эмоций. — Наивная мелкая шлюшка! Смеётся мне в лицо, а на его щеках уже играет тот самый, знакомый мне, фанатичный румянец, заставляющий испуганно вжаться в кровать.
В памяти невольно всплывают некоторые моменты вчерашнего «происшествия», заставляющие меня смущённо покраснеть.
Заметив моё состояние, вампир соизволил откатиться, смеясь над моей беспомощностью.
— Сволочь ты… первая! — Рыкаю, снова падаю с кровати, пытаясь с неё слезть. Только теперь мне уже пофиг на то, как я выгляжу со спины, ибо стесняться мне собственно не кого, вампир не только видел, но и щупал меня.
Ложусь на спину, пытаюсь осмотреться, но других дверей я не вижу. Приходится заползать снова на кровать, пусть и наполовину.
Набираю в лёгкие воздуха и… меня переклинивает, ибо выдаю я такую фразу:
— Отнеси меня в ванну! — И громко фыркаю.
Эмоции отразившиеся на лице вампира меня то ли пугают, то ли удивляют… В общем в конце он расхохотался, и, встав, ушёл из комнаты.
— Ну и козёл же ты, змей поганый. — Дую щёки.
Я-то могу подождать, пока слабость пройдёт, а вот мой мочевой пузырь уже начал подёргивать, напоминая о себе.
Встать — легко, упасть — не сложно, поцеловаться с ковром — раз плюнуть, найти взглядом ванну — не представляется возможным.
Но тут мой взгляд натыкается на неприметную дверцу, к которой я тут же начинаю ползти.
А с чего я взяла, что у меня болят ноги и руки? Ну, руки-то это понятно, там, на кистях, такие синяки, что аж смотреть страшно. А ноги? Ну и что, что свести их вместе почти не представляется возможным, можно ведь и так походить. Решено, попытаюсь встать.
Стоять вроде могу. Да я сейчас и побежать могу, ибо природа зовёт!
Идти было крайне сложно, как и открывать дверь. Но уже потом я освоилась с новыми ощущениями и снова улеглась в тёплую водичку.
Что же вчера было? Чёрт побери, я даже своё отношение к этому происшествию не могу описать.
Меня просто, честно говоря, изнасиловали. Но суть не в том, что боль, унижение и всё прочее. Суть в том, что так будет продолжаться дальше. Я буду куклой, которую будут вертеть как угодно, наряжать, как захотят, пить кровь и получать сугубо мужское удовольствие, которое можно достичь при помощи женского тела.
Гадко и мерзко. Просто противно. До ужаса хочется отмыть себе память и забыть те ощущения, тот экстаз, ту эйфорию от запаха мужского тела. Хочется сбежать от этого ноющего дискомфорта внизу живота, не дающего расслабится. А ещё хуже то… что я не против повторить. Всё, с самого начала.
От бессилия против собственных мыслей бью кулаком по воде, заливаясь слезами.
Гадко, противно…
Обнимаю себя саму руками за плечи, уходя по шею в воду и вздрагивая в беззвучных рыданиях.