Но, вопреки всему, что я себе на-придумывала (А на-придумывала я себе очень «оптимистичную» картинку моего сначала «использования по назначению», а потом красивой смерти от потери крови или от переутомления), пальцы парня всего лишь потянулись к застёжке моей кофточки, которая очень сильно давила на, и без того больное, горло. Пара движений и ворот рубашки, да и сама рубашка не давит на меня.
Что сейчас я чувствую? А что я должна чувствовать? Страх? Отчаянье? Нет и нет. Единственное, что меня сейчас переполняет это бесконечная злость на вампира и ощущение собственной низости. Да и почему я должна бояться? Я знаю, что со мной будет, а когда знаешь, чего будет — этого не боишься. Это как экзамен, ты знаешь, что всё знаешь и не проколешься ни на чём, вот и не боишься, ну или делаешь вид, что не боишься. В любом случае надо молчать и держаться. Кричать всё равно не смогу — горло не функционирует.
Напряжение с боку ушло, так как матрац вернулся в нормальный вид, а вампир отошёл куда-то.
А теперь страх перед неизвестностью пробудился и начал медленно кушать мои нервы чайной ложечкой.
Холодный воздух из, открывшегося с помощью парня, окна приятно охладил мою кожу выше талии, ведь само платье с меня наполовину стянули.
И всё. На этом шевеления в комнате закончились.
Снова пытаюсь захрипеть, напоминая о своём присутствии, но ему снова на это наплевать.
Перед глазами всё плывёт, так что открыты они или нет — один чёрт, не разобрать ничего.
Тело будто не моё, даже пальцы еле шевелятся, о том, чтобы встать даже и мечтать не остаётся.
Перед глазами начинает немного проясняться, только ничего мне это не даёт, в комнате всё равно полумрак. Сейчас что, ночь? И сколько я спала после «инцидента»? Ну Вау, чо. (не исправлять).
Шаг. Ещё один.
Снова закрываю глаза, не двигаясь и пытаясь убедить себя в верности теории о том, что «никакому коту не нравится мёртвая добыча», хоть меня уже убедили, что отсутствие сопротивления всего лишь смягчит ощущения от сего акта.
Снова прогиб на матрасе, меня поворачивают на живот, перекатывая на другую половину кровати, а потом…
А потом просто по хозяйски шлёпают! Ну что за наглость?!
Раз шлепок, два, три, четыре… пятнадцать.
И я не могу даже пошевелиться, а меня всё продолжают шлёпать как нашкодившую пятилетнюю малышку!
Юбка платья уже давно задрана и положена мне на спину, а пятая точка начинает ныть от такого количества ударов сыплющихся на неё.
Нет даже боли, как таковой, есть унижение. Этим своим действием он меня просто унижает, приравнивает… к не знаю кому!
Наконец-то на меня обрушивается последний шлепок, который превосходил все остальные по силе и не походил на другие по углу нанесения. Все предыдущие… не знаю сколько, сбилась со счёту, были нанесены точно сверху вниз, а этот немного затрагивал область между ног, что было крайне… приятно, что ли?
Платье одёрнули, закрыв изрядно покрасневшую пятую точку грубоватой тканью, а потом перевернули меня на спину, доставляя уйму неприятно-приятных ощущений.
Хриплю, хоть горло почти уже и не болит, но голос мой сейчас дрожит, так что лучше похрипеть.
Неужели я реально такая… похотливая? Мне даже самой противно становится… Но я хочу его прикосновений. Просто хочу и всё! Чёрт побери, он мне настолько противен, что я хочу его!
Пытаюсь дышать медленно и глубоко, не показывая своего состояния, которое парень уже, наверняка, заметил и сейчас просто ждёт, пока я проколюсь и сама попрошу его об этом.
Но он просто сидит и смотрит на меня.
Невольно сжимаю коленки, нельзя, чтобы он заметил моё состояние… это буде самым главным унижением за всё время, проведённое тут.
Замечает, он замечает это, паскуда. И медленно проводит рукой от моего плеча до талии, останавливаясь там.
Одно его прикосновение уже посылает микроскопический разряд тока, мигом полетевший и остановившийся внизу живота. Мерзко? Да, несомненно. Противно? Конечно. Приятно? А иначе быть и не может. Тело само отвечает на лёгкие касания пальцев парня, которые нацелены на игру с моими ощущениями.
Как-то незаметно с меня «само» слетело платье…
— Развратница, сама призываешь меня. — Смеётся, наслаждается моей беспомощностью, — Мелкая шлюшка, ты уже вся течёшь в предвкушении, Проводит пальцами между моих ножек, собирая влагу моих выделений, которые я пыталась сжать, не получилось.
И снова эти мини-разряды тока летят оповестить все клетки тела, что его хозяйке сейчас будет хорошо…
Какая же я низкая…
Жмурюсь, пытаясь отшатнуться от вампира, чьи руки всего лишь придерживали мои ноги в раздвинутом состоянии.
Открываю рот, пытаясь что-то сказать, но с губ срывается хриплый стон, а потом без моей на то воли вырываются слова:
========== 21 ==========
— П-прош-шу… — Кашляю, горло нещадно саднит, а перед глазами всё плывёт от коктейля эмоций.
— О чём умоляешь, сучечка? — Скалится, чуть сильнее надавливая на сокровенное женское место сквозь тонкую ткань трусиков. — Чтобы я скорее продолжил? Да, маленькая шлюшка?
— Остановись… — Сглатываю, поражаясь тому, что смогла произнести это слово без заикания и дрожи в голосе. Даже потом пытаюсь изобразить разозлённый оскал, но румянец, обдающий мои щёки, не дал и толики того эффекта, который я хотела произвести.
— А ты ещё и лгунья, мелкая шлюшка, — Снова смех, в котором играет ехидство и похоть, или мне привиделось? — Ты же спишь и видишь, как я буду иметь тебя снова и снова.
Прикрываю глаза, всё равно ничего не видно, а так хоть слёзы унижения смогу сдержать за ресницами.
Самое главное, что эта сволочь права, я хочу, я хочу его сейчас. Я хочу его прикосновений. А от этого так противно… Мерзко. Я чувствую себя самой настоящей шлюхой, но не могу сопротивляться желанию.
— Не надо… — Повторяю снова и снова в ответ на каждое шевеление пальцев вампира в районе мой промежности.
Судя по всему, вампиру уже окончательно осточертели эти ни к чему не приводящие разговоры с моим угасающим сознанием, ведь тело говорит само, я над ним не властна.
Прилагаю титаническое усилие, чтобы сжать коленки… Но кто сказал, что мои остатки самообладания могут пересилить озабоченного вампира? Конечно же, мои ноги остались в раздвинутом состоянии, а пальцы вампира, отодвинув тонкую ткань «последней защиты», резко врываются внутрь немного проясняя сознание, но не давая сил сражаться.
«И что мне делать? Отдаться вампиру? Да он и без моего согласия возьмёт, только если буду сопротивляться — больнее будет. А если не сражаться я покажу полную готовность стать обычной шлюхой, которую он будет использовать, когда захочет… да откуда у меня вообще такие глупые мечты о том, что я могу хоть одному из них противостоять?! Не могу я, ушёл поезд свободы, Гитлер-капут!
Я сломлена, раздавлена… Гордости больше нет, чести тоже…
Мы ещё повоюем, но чуть позже». — Мда, весёлые мысли посещают меня, когда меня откровенно имеют пальцами.
Где та боль, что была в первый раз? Нет её… Есть только безграничное наслаждение, вызванное действиями рук вампира. Боюсь даже представить, что я ощущу потом, когда он закончит «прелюдию».
Осторожно приоткрываю глаза, но, увидев нависшего надо мной вампира, хочу снова зажмуриться.
— Ты должна всё видеть, мелкая похотливая сучка. — Припадает коротким поцелуем к моей шее, вызывая ещё больший всплеск эмоций.
А я не могу ничего сказать, потому что если и попытаюсь — из горла вылетит стон, а я этого совершенно не хочу. На это и уходят мои последние остатки самообладания.
Клыки легко проходят сквозь слабую преграду кожи, вызывая полу-вскрик полу-стон, который я не смогла сдержать.